Українська мова (найновіша версія) / Русский язык (обновление прекращено)
|
6.18. (дополнение) Культурное наследование как механизм передачи приобретенных признаков |
6.19. (дополнение) Механизм поведения человека как результат эволюции механизма поведения других животных
Мы ещё ушли совсем немного
от родни с мохнатыми боками,
много наших чувств — четвероного,
а иные — даже с плавниками.
Игорь Губерман
Современная биология рассматривает сложные адаптации организмов как результат эволюции. Механизмы, управляющие человеческим поведением, появляются как результат эволюции механизмов поведения других животных. К сожалению, изучение поведения человека отдано у нас на откуп гуманитариям («человековедам»), которые не понимают (и, в большинстве случаев, принципиально не хотят понимать) биологию, и поэтому рассматривают поведение человека как нечто принципиально отличающееся от поведения других животных. Кстати, сама формулировка «других животных» является сильным негативным раздражителем для типичных гуманитариев… Сравнение поведения человека и других животных, при котором внимание обращают на их сходные особенности, в гуманитарном дискурсе называют «биологизаторством». Анализ «высших» форм поведения у других животных переносят относительно спокойно (поскольку считают, что к человеку это отношения не имеет), а изучение «низших», врожденных форм поведения у человека воспринимается (совершенно безосновательно) как атака на человеческое достоинство.
Обсуждение преемственности механизмов поведения человека по отношению к таковым его родственников нужно, конечно, далеко не только для вразумления гуманитариев. Как мы указывали ранее (см. пункт 1.13), объяснение свойств биосистем коренится в их предыстории. Естественнонаучный взгляд на человека нуждается в понимании причин, а, значит, и предыстории становления человеческого поведения. Для понимания его особенностей необходимо рассмотреть эволюцию поведения других животных.
Поведение — один из механизмов адаптации животного к среде. Характерное для вида строение организма (его морфология), его функции (физиология) и его поведение образуют целостную приспособительную систему. В этой системе поведение — самый лабильный элемент. Поведением животных управляет их нервная система (а на функционирование нервной системы существенное влияние оказывает эндокринная). Механизмы, управляющие поведением, с точки зрения их сложности могут быть выстроены в определенный ряд. С помощью надстрочных индексов покажем три группы, между которыми мы распределим элементы этого ряда:
Простые рефлексыI — Инстинкты (управление ФКД)I —
— Ассоциации (условные рефлексы)II — Импринтинг II — Запоминание и учет индивидуального опытаII —
— Элементарные когнитивные процессыIII — Когниция (рассудок)III.
К группе I относятся врожденные механизмы поведения. К группе II — приобретенные. Механизмы группы III, когнитивные механизмы, естественно, также являются приобретенными, но в силу необычности своего механизма (использования создаваемой в психике модели действительности) заслуживают особого статуса. В этом ряду каждый следующий элемент требует все более сложной неврологической базы. Вероятно, в ходе эволюции формы поведения, стоящие в начале приведенного ряда, появлялись раньше последующих. Однако у продвинутых видов могут сохраняться как «низшие», так и «высшие» формы поведения. Приобретенные и когнитивные механизмы развиваются на врожденной базе.
Простые рефлексы могут управляться рефлекторной дугой, состоящей всего из двух нейронов: чувствующего и двигательного (хотя обычно между входом и выходом рефлекторной дуги есть более-менее сложная система вставочных нейронов). Простые рефлексы широко распространены среди разных животных, включая человека. Классическим примером простого рефлекса человека является коленный рефлекс.
Основой поведения многих животных являются инстинкты. Понятие инстинкта является очень давним. Еще в III веке до нашей эры философ-стоик Хрисипп применял его для описания поведения животных. Говоря об инстинктах, обычно имели в виду врожденные наклонности животных, которые определяют их поведение. Классики этологии Конрад Лоренц и Нико Тинберген (получившие вместе с Карлом Фришем в 1973 году Нобелевскую премию за создание основ этой науки) рассматривали инстинкт как видоспецифичную последовательность действий, которая запускается при определенных условиях и направлена на удовлетворение той или иной потребности.
«Инстинкт — временная морфоструктура животного, которая закономерно появляется в потоке действий животного в специфической для него социальной ситуации». К. Лоренц.
Инстинкт — «иерархически организованный нервный механизм, который отвечает на определенные предлагаемые и разрешающие импульсы (внешние и внутренние) полностью координированными, жизненно важными и свойственными виду движениями». Н. Тинберген
Важной характеристикой инстинкта, по Лоренцу и Тинбергену, является его автоматизм. В типичном случае инстинкт представляет собой определенную последовательность действий, которая реализуется как единое целое. Лоренц назвал эту последовательность действий «наследственной координацией», а Тинберген — «фиксированной формой действия» — ФФД (часто используется также понятие «фиксированный комплекс действий» — ФКД, который мы будем использовать далее). Инстинктивное поведение удовлетворяет определенную потребность. В специфической ситуации внешние или внутренние стимулы (или релизеры — сигналы, высвобождающие специфическую энергию инстинктивного действия) приводят к тому, что соответствующая потребность актуализируется и формирует мотивацию, которая управляет поведением животного. Мотивация запускает соответствующий ФКД, фиксированный комплекс действий. Таким образом, инстинкт — это система управления ФКД, состоящая из механизма его запуска и осуществления. Он может быть представлен в виде следующей цепочки:
(Потребность + Стимул) —> Мотивация —> ФКД.
Многие хозяева собак, содержащие их в квартирах, могли наблюдать, как собаки «зарывают» в углу комнаты какое-то лакомство (к примеру, кость) про запас. Собака выбирает укромный угол, кладет то, что она хочет спрятать, на пол... и начинает действовать как робот. Она нагребает мордой отсутствующую почву на лакомство, которое прячет. Ее движения вполне ловкие; очевидно, что, если бы она имела дела с рыхлой землей или листвой, она эффективно спрятала бы свой запас. Механически выполнив эти действия, собака отходит в сторону и ведет себя так, как будто ее «клад» надежно спрятан (хотя он лежит на виду). На фоне привычно адекватного поведения домашнего животного такие действия кажутся зловеще автоматичными, какими-то неодушевленными. Дело в том, что ситуация прятания несъеденной пищи запускает у собаки ФКД, отточенный многими поколениями волков, маскировавших остатки своей добычи. После того, как ФКД был запущен, он реализуется как единое целое.
Инстинктивное поведение является отточенным механизмом воспроизведения того способа действий, который приносил успех предкам данной особи. Однако поведение большинства животных требует наличия и иного механизма, который позволял бы учитывать конкретные особенности той среды, где находится данный индивид. Это — различные механизмы врожденного поведения.
Так, поведение гидры управляется рефлексами (например, сжатия в ответ на прикосновение) и инстинктами (хватания добычи, перемещения «кувырканием» и т.д.). Однако если течение воды будет раз за разом прикасаться к телу гидры веточкой водного растения, рефлекс сжатия окажется подавлен. Это — форма учета локального опыта.
Условные рефлексы (ассоциации) были открыты Иваном Петровичем Павловым, получившим в 1904 году Нобелевскую премию. Простые условные рефлексы — это установление ассоциации (связи) между безусловным и нейтральным стимулами. Так, в классическом опыте Павлова собаки устанавливали связь между пищей и звуковым сигналом. Сложные комплексы ассоциаций обеспечивают динамические стереотипы. Динамические стереотипы отличаются от ФКД тем, что развиваются на основе обучения и благодаря этому демонстрируют несравненно большую гибкость.
Импринтинг был открыт К. Лоренцем. Это — закономерное запоминание ключевого образа, которое происходит на определенном этапе онтогенеза. К примеру, новорожденному детенышу птицы или млекопитающего надо запомнить характерные особенности своей матери. Он рождается готовым воспринять соответствующий образ и сохранить его на всю жизнь. В детстве этот образ будет способствовать правильному взаимодействию с родителями, позже — опознаванию сородичей и потенциальных партнеров.
По мере усложнения механизма индивидуальной памяти растет его возможное значение. Приведем еще два примера.
Дорожная оса Pompilus охотится на пауков, и на тарантулов в том числе. Самка парализует тарантула, нанося точные уколы жалом в нервные центры паука. Потом самка роет норку, закладывает туда паука и откладывает на него яйцо. Личинка поедает паука заживо, окукливается и со временем выходит из норки, отправляясь на поиски партнера для размножения, а самки — еще и новых пауков. Поведение осы во время схватки с пауком управляется инстинктами. Натренировать его методом проб и ошибок невозможно — любая ошибка приведет к гибели осы. Передать опыт посредством обучения тоже невозможно, хотя бы в силу того, что оса никогда не видит своих родителей. Программа борьбы с пауком — инстинкт, отточенный множеством поколением ос. Не забывайте: все матери каждой осы являются победителями в своих схватках с пауками; всем им удалось обезвредить своих жертв и отложить на них яйца, из которых успешно вывелись их потомки. Но в поведении осы есть и приобретенные элементы. Убив паука, оса прячет его в укромном месте и роет норку. Возвращается за пауком (оса помнит, где его спрятала) и перетаскивает его к норке (оса помнит, где ее вырыла).
Отразим изложенное на схеме, поясняющей механизм управления поведением у большинства животных (рис. 6.19.1). Простые рефлексы на этой схеме не показаны (они подразумеваются, но не отражены особо, чтобы не загромождать рисунок). Основой поведения является поясненная выше схема (Потребность + Стимул) —> Мотивация —> ФКД. Настройка поведения с учетом локальных особенностей среды обеспечивается приобретенным поведением — ассоциациями. Поведение организма является способом воздействия на среду и управляется средовыми воздействиями и внутренними связями.
Рис. 6.19.1. Механизмы, обеспечивающие поведение большинства животных (относительно простое поведение, основанное, в первую очередь, на врожденных механизмах)
Совершенствование механизмов учета индивидуального опыта открывает путь к построению в психике более-менее полной модели важных для животного аспектов действительности. Как и в случае импринтинга, память дорожной осы сохраняет совершенно определенные образы, к сохранению которых она подготовлена. Однако таких образов может быть несколько (в типичном случае оса последовательно обездвиживает и закладывает в норки несколько пауков). По мере совершенствования механизма памяти расширяется количество удерживаемых в ней образов и растет их разнообразие. Взаимодействуя с биотопической субсредой, животное создает в психике «карту» местности; для успешной адаптации в биоценотической среде необходимо запоминание множества признаков, характеризующих представителей других видов, их привычек и типичных проявлений; успех в популяционной среде может быть связан с запоминанием индивидуальных особенностей сородичей и истории взаимодействия с ними.
Хотя приобретенное поведение обходится «дороже» (требует более развитой нервной системы и больших затрат энергии на ее развитие и функционирование), оно оказывается более гибким и сложным. При определенных условиях развитие сложной нервной системы, которая способа обеспечивать выработку гибкого приобретенного поведения, оказывается оправданным. Обратите внимание: для развития приобретенного поведения необходима врожденная основа, прежде всего — обеспечивающая такое поведение нервная система!
Отбор, совершенствующий способность к развитию приобретенных форм поведения, будет действовать в сложной и изменчивой среде. Узкоспециализированные виды, скорее всего, будут оттачивать оптимальное для них поведение особей на врожденной (более надежной и экономной) основе. Особенно способствует усложнению поведения образ жизни видов-оппортунистов (лат. opportunus — удобный, выгодный; видов, особи которых способны реализовывать разные формы поведения в зависимости от тех возможностей, которые открываются для них в разнообразной среде). Совершенствование поведения особей таких видов приводит к построению в их психике вначале фрагментарных, а потом все более развитых моделей среды.
Например, животные, осваивающие определенную территорию, запоминают расположение ориентиров на ней и перемещаются намного увереннее, чем по незнакомой местности. В зависимости от сложности их психики освоение территории может быть связано с разными механизмами. Слоновый прыгунчик (отряд Macroscelidea) выстраивает сложную систему динамических стереотипов, позволяющих с высокой скоростью перемещаться от ориентира к ориентиру на его индивидуальном участке. В группе слонов самка-лидер на основании опыта своей долгой жизни выстраивает представление об особенностях региона своего обитания и руководит кочевками в зависимости от погоды и потребностей группы. Вероятно, в последнем случае память о многих ориентирах оказывается связаной с неким внутренним аналогом «карты» (или GPS, геопозиционированной системы). Последний случай оказывается переходным к третьей группе механизмов поведения — когнитивным.
Животные со сложным поведением, находящиеся, например, на уровне врановых птиц или млекопитающих отряда Хищные, демонстрируют способность к тому, что Леонид Викторович Крушинский назвал элементарными когнитивными (или рассудочными) процессам. Дело в том, что по мере усложнения модели действительности, формируемой в психике животного, появляется возможность прогнозирования будущих событий на основании этой модели. Способное к такому прогнозированию животное будет реагировать не на стимулы, отражающие уже происшедшие события, а на предсказания, полученные с использованием созданной в их психике модели. Рассмотрим достаточно простой пример: способность к экстраполяции.
Животному сквозь щель в ширме показывают приманку (характерную для него пищу). Щель должна быть такой, чтобы через нее завладеть приманкой было невозможно. После того, как животное увидело привлекательный для него объект, приманка смещается вправо или влево. Если животное способно экстраполировать движение интересующего его объекта, оно будет обходить ширму с той стороны, в которую переместилась приманка. Если исследуемое существо не способно к экстраполяции, оно будет обходить ширму с какой-то одной стороны (более удобной, или той, с которой когда-то удалось получить пищу). Выясняется, к примеру, что ежи неспособны к экстраполяции движения интересующих их объектов, а черепахи — способны. Что означает способность к экстраполяции? Наличие в психике модели, позволяющей прогнозировать результат невидимого для животного перемещения объекта.
В появлении у животных способности к моделированию нет ничего чудесного; такая способность является логичным результатом эволюционного усовершенствования врожденных форм поведения и развивающихся на их основе приобретенных форм. Моделирование окружающей среды средствами психики открывает перед животными потенциальные возможности для дальнейшего усложнения поведения.
На рис. 6.19.2 показан механизм управления поведением у животных, способных к элементарным когнитивным функциям. Эта схема является результатом усложнения механизма, показанного на рис. 6.19.1. Сравнивая их, можно увидеть, что к механизмам управления поведением добавился еще один «этаж». Животные, способные к сложным формам поведения, вступают в разнообразные отношения с сородичами. Их поведение является результатом приспособления не только к биотопической и биоценотической, но и к внутрипопуляционной субсреде (см. пункт 5.04).
Рис. 6.19.2. Механизмы, обеспечивающие поведение высокоразвитых животных, способных к элементарным рассудочным функциям
Настало время обсудить особенности поведения человека. Какие из перечисленных механизмов проявляют себя в его поведении?
Простые рефлексы у человека есть, но в целом они определяют относительно небольшую часть его внешних проявлений.
Инстинктов, как механизмов управления ФКД у человека нет. Впрочем, научная традиция (в том числе, даже гуманитарная) использует для описания поведения человека понятие «инстинкт». Дело в том, что классическая трактовка инстинктивного поведения Лоренцем и Тинбергеном не является единственно возможной.
«Инстинкты по своей природе не являются чем-то смутным и неопределенным, а представляют собой специфически организованные мотивирующие силы, которые значительно раньше того, как оказаться в сознании, и затем, независимо от степени осознавания, преследуют свои унаследованные цели. Следовательно, они являются весьма близкими аналогами архетипам, фактически такими близкими, что существуют серьезные основания предполагать, что архетипы представляют собой бессознательные образы инстинктов, другими словами, что они представляют формы (patterns) инстинктивного поведения». К. Г. Юнг.
Инстинкты, как врожденные мотивации, о которых говорит Карл Густав Юнг, у человека есть. Но чем отличаются инстинкты в понимании Юнга от инстинктов в понимании Лоренца и Тинбергена? Отсутствием последнего этапа их реализации, ФКД. Почему из цепочки (Потребность + Стимул) —> Мотивация —> ФКД исчезает последнее звено? Этот последний этап инстинктивного поведения у человека редуцировался, чтобы уступить свою роль иному, более мощному и гибкому механизму — когниции. Когниция у представителей нашего вида достигает недоступной для всех остальных видов сложности. Мы формируем и поддерживаем в нашей психике сложную модель действительности. Формирование когнитивных механизмов человека тоже оказывается весьма необычным. Врожденные механизмы психики формируются под воздействием наследственной программы (естественно, в том случае, если развитие происходит в нормальной для данного вида среде). Приобретенные механизмы поведения формируются на основе врожденных структур, которые начинают правильно функционировать вследствие определенного влияния среды. Например, импринтинг обеспечивается благодаря наличию наследственно обусловленных структур в нервной системе, которые в определенный момент времени способны вычленить из потока внешних сигналов тот стимул, который приобретет исключительное значение для многих инстинктивных программ, и запомнить этот стимул на всю жизнь. Рассудок формируется под влиянием культуры, поддерживаемой определенным социумом. Само возникновение сложной культуры — следствие нашей способности к культурному наследованию (см. предыдущий пункт). Культурная среда (см. пункт 5.04) оказывает мощное влияние на формирование психики индивида.
Итак, типичные инстинкты (по Лоренцу и Тинбергену) у человека редуцируются, теряя свой последний (ключевой для остальных видов) элемент и превращаются в то, что называл инстинктами Юнг. По нашему мнению, корректнее было бы говорить о врожденных мотивациях или, еще лучше, врождённой системе мотивации поведения (ВСМП).
Как соотносятся рассудок человека и его мотивации? Рассудок — инструмент адаптации, который служит для решения задач, определяемых мотивациями. Многие из нас наблюдали ситуации, когда конкретный человек обращает свой мощный интеллект на решение весьма странных для стороннего наблюдателя задач. Очень часто эти задачи оказываются связанными с репродуктивным или иерархическим поведением, т.е. относятся к сферам, где у человека сильны врожденные поведенческие механизмы. Так проявляет себя ВСМП, которая ставит рассудку задачи, которые он будет решать. Справедливость требует сказать, что в ряде случаев мы можем наблюдать и противоположную ситуацию, когда в поведении человека проявляются вполне рациональные мотивации. Значит, связь между мотивациями и рассудком носит двусторонний характер.
В типичном случае когнитивный контроль не формирует новые мотивации, а модифицирует действие имеющихся, врожденных. Поведение одного человека подчинено его непреодолимому желанию стать руководителем, другого — маниакальному стремлению повысить индекс Хирша, третьего — острой мечте заполучить большой красный спортивный автомобиль. Можно обсуждать властолюбие одного, «хиршеманию» другого и приобретательство третьего. Более внимательный наблюдатель поймет, что энергию этим желаниям дает врожденная мотивация повышения иерархического статуса.
Полезно обращать внимание на проявление в нашем поведении действия врожденных мотиваций. Главный признак этого для внешнего наблюдателя — иррациональность поведения. Для самого субъекта иррациональность его действий не заметна (его рассудок рационализирует все странные поступки и даст им вполне логичные объяснения). Однако и сам человек может обратить внимание на несколько характерных маркеров в собственном поведении. Это эмоциональность (особенно плохо контролируемая), не допускающая сомнений уверенность в чем-то (снаружи это проявляется как безапелляционность суждений и предвзятость), придание особой важности отдельным деталям (символам и т.п.), не допускающая иронии истовая серьезность, несоответствие своих представлений о причинах своего поведения оценкам внешних наблюдателей.
Удивительной особенностью модели действительности, создаваемой рассудком человека, оказывается то, что эта модель включает в себя самого этого человека (этот феномен называется рефлексией). Человек отождествляет себя с конструируемым им самим образом «я». Следует отметить, что адекватность этого образа в типичном случае оставляет желать лучшего. Рассудок в типичном случае «не видит» управляющих им врожденных механизмов. Мысль о том, что на поведение человека влияют врожденные мотивации, вызовет протест и обвинения в необоснованном «биологизаторстве»…
Этот, третий этап усложнения механизма управления поведением отражен на рис. 6.19.3. Механизм управления ФКД исчез, врожденные мотивации остались (хотя система мотиваций испытывает влияния со стороны рассудка). Циклопически разросшийся рассудок формирует модель действительности, частью которой является образ «я». Врожденный механизм целеполагания в этой модели отсутствует, хотя те цели, для достижения которых используется рассудок, ставит в значительной степени именно неосознаваемая ВСМП.
Рис. 6.19.3. Механизмы, обеспечивающие поведение человека
Редукция последнего звена в реализации инстинктивного поведения связана вовсе не с тем, что «низшие» механизмы поведения плохо сочетаются с «высшими». Во многих случаях «низшие» механизмы позволяют быстрее и экономнее решать рутинные поведенческие задачи. Однако эволюция, направленная на повышение гибкости поведения, плохо сочеталась с жесткостью ФКД. Сделать реализацию инстинктивного поведения гибкой — очень сложная задача; проще оказалось отключить ФКД и передать рассудку управление поведением, определяемым мотивациями (в том числе — теми, которые остались от частично редуцированных инстинктов).
Используя описанный подход, мы можем продвинутся в понимании нескольких актуальных проблем.
Почему инстинкты человека, в отличие от инстинктов других животных, допускают рассудочный контроль своей реализации? Абрахам Маслоу, известный исследователь структуры потребностей человека, на этом основании отрицал наличие у человека инстинктов... В свете сказанного, причина понятна. У нашего вида редуцирован последний элемент типичного инстинктивного поведения, тот самый, который обеспечивал поражающую автоматизмом реализацию инстинктивного поведения. Человеческие «инстинкты» (врожденные мотивации) проявляют себя иначе: как непонятно откуда возникающие чувства, удивительно появляющиеся желания, незаметные для самого рассудка цели, на реализацию которых обращается вся интеллектуальная мощь человека. Естественно, именно эти врожденные мотивации составляют основу «подсознания» по З. Фрейду (в рамках современного понимания лучше говорить не о «подсознании», а о «бессознательном» или о «неосознаваемых психических процессах»).
Принципиальное различие между действительными механизмами управления поведения человека и его представлениями о собственном «я» порождают массу нестыковок, от которых приходится защищаться с помощью механизмов рационализации, вытеснения и агрессивного отрицания. Действия, основанные на неадекватной оценке человеческой природы, раз за разом заканчиваются неудачей. Естественно, для большинства людей типично в этих неудачах винить не неадекватность собственных моделей, а происки злых сил или врагов.
Следствием защитных механизмов, не дающих рассудку увидеть природу руководствующих им мотиваций, является то, что многие вдумчивые люди значительно лучше понимают мотивы поведения других людей, чем свои собственные.
«И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?
Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно?
Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего».
Евангелие от Матфея, глава 7, стихи 3-5
Процитированный фрагмент указывает на возможность «найти бревно в своем глазу», то есть признать наличие в своей психике «невидимой» для собственного рассудка ВСМП и начать увлекательный процесс ее отслеживания и понимания. В конечном итоге, такое понимание может привести к расширению свободы самого человека благодаря контролю (и, при необходимости, модификации действия) ранее неосознаваемых психических механизмов. Необходимое условие такого самопознания — отказ от эгоцентричных предубеждений и страха перед «биологизаторством». Непредвзятый анализ нашего поведения позволит увидеть не только его эволюционную обусловленность и преемственность по отношению к поведению других животным, но и его уникальность. Не понимая самих себя, мы сочетаем слепую реализацию собственных биологических программ с отрицанием их существования. Продвинувшись в понимании себя самих, мы сможем лучше реализовывать свои ценности.
Дополнительные материалы:
Лекция об иррациональности 10 июня 2014
Колонка: Стратегии, которые мы не осознаём
Колонка: Чудо самоотражения
Колонка: Цельная модель бытия
Колонка: Ориентация по внутренней карте
Колонка: Рефлекс и я
Колонка: Что управляет нашим поведением?
Колонка: Корни личности
Колонка: Ненадёжные инстинкты, или Почему среди людей встречаются плохие матери
Колонка: Кредо зоолога, или Чему мы можем научиться у собственной животной природы?
|
6.18. (дополнение) Культурное наследование как механизм передачи приобретенных признаков |