Куриные мозги
На протяжении десятилетий советские (и не только) зоопсихологи-материалисты объясняли, что говорящие попугаи не говорят, а лишь повторяют звуки, которые ассоциировались у них с той или иной ситуацией. Идеалистические же представления о том, что птицы могут понимать слова, являются махровым антропоморфизмом (перенесением на животных особенностей человека) и отражают непонимание роли труда в становлении речевой деятельности…
Ныне выясняется, что птичий мозг вовсе не примитивен: он лишь устроен иначе, чем мозг млекопитающих. Впрочем, даже у самых башковитых птиц (попугаев и врановых) мозг, с человеческой точки зрения, все же слабоват. Но самые интересные данные связаны с изучением поведения птиц в экспериментальных ситуациях.
Недавно в очередной раз весь мир обошли сообщения о попугае Алексе, который «изобрел» ноль. Имя Алекса носит фонд в американском Университете Брандейса, с 1977 года изучающий поведение четырех африканских серых попугаев (Psittacus erithacus) - титанов мысли среди птиц. 28-летний Алекс среди них - звезда. Он знает больше полусотни существительных, названия цветов и числительные от единицы до шестерки. Среди слов, которыми он владеет, было «none» - обозначение нехватки информации. Когда попугаю стали давать задания, связанные со счетом, он некоторое время специально дразнил экспериментаторов, говоря глупости. Поддерживая игру, сотрудница фонда Ирен Пепперберг (Irene Pepperberg) задала бессмысленный вопрос. Алекс ответил «none». Дальнейшее исследование показало, что птица употребляет слово «none» в смысле «ноль», то есть для обозначения отсутствия какого-либо количества. Если бы не игра попугая в ответы невпопад, экспериментаторы об этом даже не узнали бы.
Человек дозревает до употребления понятия ноля только к четырем годам. Серые попугаи живут до ста лет, и время для изучения сложной психики Алекса еще осталось.
И это не все чудеса, относящиеся к попугаям. Похоже, как и дельфины, они имеют собственные имена. У дельфинов каждая особь издает характерную песню, начинающуюся с определенной индивидуальной последовательности. Значительную часть времени дельфин повторяет именно это «имя». Другие особи распознают и ассоциируют последовательность с ее хозяином. Это свойство, конечно, удивительно, но с нашей точки зрения вряд ли говорит о глубоком уме. Как бы вы оценили состояние человека, полдня распевающего собственное имя? А вот у мелких южноамериканских попугаев Forpus conspicillatus тоже есть имена, только они используются не для самоназывания, а для обращения друг к другу. Исследуя звуковую коммуникацию семнадцати птиц, ученые из Гамбургского университета обнаружили, что при обращении к определенной особи все другие начинают «запрос» с характерного идентификатора. Услышав свое имя, птица оборачивалась, как человек, которого окликнули. Если при описании коммуникации дельфинов слово «имя» нужно, скорее, брать в кавычки, то здесь они, по всей видимости, не нужны.
С полученными благодаря попугаям данными еще как-то можно смириться. Попугай всегда считался птицей особой и разумной (у Алекса по сравнению с другими видами пернатых относительно большой мозг: размером с грецкий орех). А вот английские биофизики из Исследовательского института Силсое работали с цыплятами домашней курицы на птицеферме.
Цыплят приучали клевать цветные кнопки, давая им награду в виде пищи. Если цыпленок брал пищу сразу же, ее было немного, а если терпеливо ждал треть минуты - намного больше. Большинство цыплят приучалось ждать, демонстрируя завидное самообладание. Такое поведение требует наличия специфических структур и в психике, и в «матчасти» мозга. Кто мог ожидать от кур, что они предпочтут терпеть голод ради увеличения вознаграждения в будущем?
Будущее цыплят, в общем, определено. Каждый год птицефермы на нашей планете выращивают 40 млрд. кур, поедаемых в самых разнообразных видах. Мы привыкли не видеть в этом зла: коли на то пошло, эти 40 млрд. особей появляются на свет вполне целенаправленно. Принято считать, что наше существование намного важнее: мы-то, в отличие от птиц, и абстрактным мышлением наделены, и индивидуальностью обладаем, и о будущем заботимся. Жаль вот только, не бессмертны…
Другому как понять тебя?
…Поймет ли он, чем ты живешь?
Ф. И. Тютчев
Норвежские ученые из школы ветеринарных наук в Осло опубликовали потрясающие результаты своих исследований. Правительство этой страны планировало запретить рыбную ловлю с использованием живых приманок. Предполагалось, что насаживание червей на крючок причиняет им страдания, однако для принятия решения нужны были научные данные. Профессор Венчи Фарстад (Wenche Farstad), возглавившая исследования этой проблемы, заявила, что червь не может испытывать боли. Судорожные движения насаженного на крючок червя — просто проявление деятельности его нервной системы.
«Похоже, в случае с червями — это всего лишь рефлексы. Они могут что-то ощущать, но это не болезненно и не ставит под угрозу их благополучие», — заключили норвежские ветеринары. Что это за «благополучие», которое вызывает судорожные попытки от него избавиться, не очень понятно. Заодно специалисты по благополучию животных коснулись и омаров с лангустами, которых бросают в кипяток. Оказывается, ракообразные дергаются не потому, что им больно. У них слишком мало нейронов, чтобы воспринимать боль.
Для оценки вклада норвежских ветеринаров в зоопсихологию можно вспомнить, что Норвегия — одна из немногих стран, продолжающих промысел китов. Самый крупный мозг на нашей планете принадлежит кашалоту. Как обосновать, что истекающему кровью загарпуненному киту не больно? Есть немало вариантов. Можно детально описать отличия мозга кита и человека и доказать, что у них разная анатомия болевых центров. Можно сказать, что поведение подстреленного кита (он то рвется в сторону, то замирает, чтобы не бередить раны) основаны не на психическом переживании, а на «функционировании нервной системы». Можно попытаться доказать, что в языке кашалотов отсутствует понятие боли. А можно задуматься, как не заставлять другие существа страдать понапрасну.
Так можно ли вообще представить себе процессы, происходящие в психике других живых организмов? Можем ли мы получить «объективный» критерий для сравнения особенностей функционирования двух психик, двух внутренних миров? Оценка сложности психики по сложности ее физиологической основы чревата ошибками. К примеру, на протяжении десятилетий нейрофизиологи считали, что птицы не способны к сложному поведению, так как у них не развита кора полушарий. Правда, зоопсихологи, да и просто любители пернатых, были уверены, что попугаи и врановые птицы относятся к животным со самой сложной психикой, но к ним никто не прислушивался. Лишь недавно стало ясно, что подкорковые скопления нейронов у птиц работают не хуже, чем кора у млекопитающих. В чем причина многолетнего заблуждения? Да в том, что не следовало оценивать птиц по критериям, выработанным для другой группы животных.
В любом сравнении необходимо найти подходящую меру. Рассмотрим простой пример. Для людей типично, что два живущих по соседству народа считают друг друга варварами (то есть бормочущими, говорящими неразборчиво). Каждый из этих народов видит, что соседи плохо говорят на «нормальном» языке и не придерживаются правильных обычаев. Разве можно считать иноплеменников настоящими людьми? Человек смеется над скудным словарным запасом попки-дурака; заключенный в клетку попугай страдает от того, что человек не поддерживает «нормальную» коммуникацию, характерную для стаи попугаев, и вынужден осваивать акустические сигналы людей.
И у нашего, и у других сколько-нибудь сложно устроенных видов животных поведение определяется нервной системой. Функционирование сложной нервной системы приводит к возникновению психики. Задача психики — обеспечивать приспособление к меняющейся среде. Функционирование психики у каждого вида имеет свои уникальные особенности, и ее адекватное сравнение для разных видов невозможно. Мы можем увидеть черты общности с нами, лишь когда речь идет об относительно близких к человеку животных.
Ученые Национального института умственного здоровья в Мэриленде (США) с помощью
Итак, в полной мере понять чувства страдающего существа, очень трудно. Но на ситуацию можно посмотреть и с другой стороны, задумавшись о самом мучителе. Заставляя страдать героя компьютерной игры, на рациональном уровне мы можем не сомневаться: ему не больно. В отличие от внутреннего мира психики, события, происходящие в процессоре или
Мы не можем не причинять боль и страдания другим жителям нашей планеты. Мы — животные, то есть существа, питающиеся другими организмами или их частями. Но все же мы вольны выбирать такой способ действий, который не будет причинять излишние, необоснованные страдания. А самообман, основанный на убеждении, что другие — не такие как мы, только помешает этому.
Родственные души
Как бы нам ни хотелось чувствовать себя высшими существами — мы одни из приматов, и многие особенности нашего социального поведения проявляются и у ближайших родственников по эволюционной лестнице. Достаточно вспомнить один пример, доказывающий важность для культурного прогресса форм поведения, основанных на простых биологических механизмах. Своим нынешним успехам Сеть в изрядной степени обязана эротике и порнографии. Для того чтобы Интернет мог стать зародышем ноосферы, ему нужно было достичь определенного уровня развития. Распространение порнонаркомании — плата (к сожалению, не единственная) за достижение такого уровня. Но является ли интерес к рассматриванию интимных частей тела сородичей чисто человеческой особенностью? Конечно, нет.
Нейробиологам из Duke University Medical Center (штат Северная Каролина) удалось разработать удачный метод для оценки интереса, вызываемого у макак резусов изображениями их сородичей. Макак научили «расплачиваться» порциями вишневого сока за возможность рассматривать интересные для них фотографии. Количество сока, с которым готова расстаться обезьяна, служило мерой привлекательности соответствующей картинки.
Выше всего у самцов резусов котировались изображения ягодиц самок, а также фотографии иерархически вышестоящих самцов. Рассматривать изображение подчиненных самцов обезьян удавалось заставить только с помощью «доплаты» (тоже в виде сока).
Общность механизмов, проявляющихся в интересе самцов Macaca mulatta и Homo sapiens к ягодицам сородичей, не вызывает сомнения. Кстати, как показывает анализ движений глаз, даже если на рассудочном уровне мужчина вовсе не проявляет эротической заинтересованности в женщине, его взгляд едва ли не в первую очередь «сканирует» округлости фигуры представительницы противоположного пола. Читатели журналов светских сплетен и потребители фотографий звезд, добытых удачливыми папарацци, тешат ту же часть своей психики, что и расстававшиеся с порцией сока макаки. Интересно, «по какой статье» проходят размещаемые в общественных местах портреты лидеров социальных групп?
Фильмы для взрослых
Одно из главных отличий человека от животных состоит в том, что мы приспосабливаемся к среде в основном благодаря культурному наследованию. Чем цивилизованнее общество, тем в большей мере жизненный успех индивида зависит от того, чему он научился, а не от того, что унаследовал биологическим путем.
Культурное наследование весьма естественно для нас, но у других видов животных встречается редко. Показано, что у хищных млекопитающих родители передают потомству многие приемы охоты в результате обучения; у певчих птиц культурно наследуется характерная для вида песня, а британские синицы благодаря обучению передавали друг другу «технологию» вскрытия жестяных крышечек на молочных бутылках. Возможно, перечень примеров стоит расширить за счет еще одного феномена, причем касающегося довольно неожиданной сферы — размножения (воспроизводство — важнейшая функция живых организмов и обычно очень хорошо регулируется биологическими механизмами).
Как правило, при содержании редких видов животных в неволе значительно проще сохранить жизнь имеющимся особям, чем получить от них потомство. Причин, препятствующих размножению, может быть множество. В Пекинском центре защиты больших панд предположили, что выращенные в неволе животные могут просто не знать как спариваться, поскольку не видели, как это делают другие панды. Любопытно, что идея сработала: после просмотра соответствующих фильмов одна из самок забеременела (при участии самца, разумеется). Правда однозначную связь с «кино» здесь установить сложно. Для большой панды характерен одиночный образ жизни и простое поведение: возможно, «сработали» не фильмы, а природа сама подсказала, что делать.
Теперь же аналогичную технологию готовятся применить в зоопарке Нью-Орлеана, где содержится излишне стеснительный самец гориллы. В поведении обезьян, в отличие от панд, культурное наследование играет важную роль — тут-то и должно выясниться, работает ли технология. К счастью, видеосъемки спаривания горилл не являются порнографией по человеческим меркам, и неприятности от контролирующих органов администрации зоопарка не угрожают.
Д. Шабанов. Куриные мозги // Компьютерра, М., 2005. – № 30 (602)
Д. Шабанов. Другому как понять тебя? // Компьютерра, М., 2005. – № 8 (580)
Д. Шабанов. Родственные души // Компьютерра, М., 2005. – № 6 (578). – С. 14–15
Д. Шабанов. Фильмы для взрослых // Компьютерра, М., 2004. – № 26–27 (550–551). – С. 14–16