Українська мова (найновіша версія) / Русский язык (обновление прекращено)
6.23. (дополнение) Принципы рациональной природоохранной этики
Если не я для себя, то кто для меня? Если я только для себя, то что я? Если не теперь, то когда же?
Рабби Гиллель
Когда предмет этики расширит свои границы и включит в себя наряду с ценностями, произведенными человеком, ценности, создаваемые окружающей средой, тогда мы на самом деле сможем стать оптимистами относительно будущего человечества.
Юджин Одум
Человечество находится на крутом повороте своей истории. Каждый из нас в некоторой степени участвует в выборе его дальнейшей траектории развития. Каждому из нас понятно, что будущее, где существует свободное и счастливое человечество и стабильная биосфера, намного лучше будущего, где произошел коллапс цивилизации в разрушенной среде. Намного менее понятно, как каждому из нас следует действовать, чтобы способствовать первому варианту развития событий и противодействовать второму. Необходимо изменить принципы принятия нами решений, которые касаются среды нашего обитания, и биосферы в целом, и отдельных организмов или ресурсов. Эти решения должны касаться и нашей повседневной жизни, и нашей активности как граждан (при выборе стратегии развития государства) или специалистов (в профессиональной деятельности).
Понятно, что было бы хорошо вернуть биосферу к ее «первозданному» состоянию или хотя бы законсервировать в нынешнем состоянии все ее сохранившиеся элементы: все естественные экосистемы, все разнообразние видов, все неповторимые организмы, все нерастраченные ресурсы. Увы, такое пожелание является утопией. Человечество продолжает расти и требует значительных ресурсов для поддержания своего существования. Резкое сокращение численности нашего вида в результате тех или иных катастроф приведет не к сохранению среды, а к ее разрушению. В лучшем случае мы сможем сохранить лишь что-то, а чем-то нам придется пожертвовать. Как определить, что отдельные люди и человечество в целом должны охранять (ценой более или менее существенных затрат и жертв), а что они могут преобразовывать и использовать?
Выбором является любое действие человека. На результат выбора влияют три группы факторов: биологические, этические и рациональные. Биологические основы нашего поведения закладывались еще тогда, когда наш вид или предшествовавшие ему виды не могли существенно изменять среду своего обитания. Несмотря на быстрый рост численности населения и его возможностей по преобразованию среды, биологическая природа человека остается относительно неизменной. Этические факторы обусловлены культурно. В основных чертах они определялись в эпоху, когда человечество было раздроблено на локальные группы, ожесточенно конкурировавшие друг с другом за ресурсы. Третья группа факторов связана с разумом, который позволяет предвидеть некоторые последствия совершаемых человеком выборов. Рациональная часть нашего поведения оказывается наиболее изменяемой, и адаптация к меняющимся условиям среды происходит в основном благодаря ней.
Мы не можем изменить биологическую основу нашего поведения, но можем влиять на его культурно обусловленные механизмы. Развивая способность к разумному предвидению (совершенствуя методы прогнозирования, моделирования и науку в целом), мы должны изменять и нашу этику — систему ценностей и правил, определяющих наш способ действий. Человечество придет к желаемому состоянию тогда, когда подавляющее большинство людей будет считать моральными те действия, которые ведут к этому состоянию, и аморальными — препятствующие такому развитию.
В современном языке понятия этики и морали близки, и часто оказываются взаимозаменяемыми. Нам ближе та точка зрения, которая различает эти понятия. Итак, этика — это наука о морали, ее фундаментальные основы.
Мораль (от лат. moralis — нравственный) — совокупность культурно обусловленных норм, определяющих, какие действия являются общественно одобряемыми, должными, правильными. Мораль определяет не только отношения между людьми (субъект–субъектные отношения) но и распространяется на действия субъектов относительно объектов. Если мы признаем, что какие-то действия в отношении природных объектов являются правильными, а какие-то — нет, мы применяем к ним моральные оценки. Эти оценки должны базироваться на каком-то фундаменте, определяемом этикой.
Термин «этика» (греч. ethos — обычай, характер) введен Аристотелем для характеристики свойств человека, определяющих его добродетели. Этика задает структуру ценностей, идеалы, базовые устремления, на которых основаны моральные нормы. Принципы, описывающие взаимодействие отдельных людей и человечества в целом с биосферой, тоже относятся к сфере этики. Эту ее часть можно назвать природоохранной этикой. Зачастую в этом смысле используется понятие «экологическая этика», однако оно, во-первых, менее корректно, а во-вторых, оказалось тесно связанным с определенным кругом идей.
Обеспечить выживание человечества природоохранная этика сможет только в том случае, если она будет соответствовать нашей биологической природе и опираться на наш разум. Мы должны отчетливо понимать, что и почему мы должны охранять, и ради чего нам придется идти на самоограничения. Эти самоограничения должны быть приемлемыми для нашей биологической сущности.
Может ли эффективная природоохранная этика быть построена на каких-то принципиально новых для человечества принципах? Вероятно, нет, ведь в этом случае она не будет соответствовать нашей природе. Может ли она быть произвольной, зависящей от прихоти («мы будем заботиться о больших пандах, поскольку они миленькие, и не будем охранять других медведей, потому что они менее симпатичные»)? Нет, такой подход сделает наши действия нерациональными и не позволит в полной мере использовать наш разум. Значит, для ее построения необходимо понять, какие причины могут делать для нас объект ценным с точки зрения его охраны, выбрать достаточный, но неизбыточный комплекс причин и научиться его аргументированно оценивать.
Все возможные основания для охраны того или иного объекта могут быть разделены на две группы причин: связанные с пользой (утилитарные) и связанные с долгом (этические). Выражением утилитарных причин является экономическая стоимость, действительная или потенциальная; выражением этических — этическая ценность. Рассмотрим простой пример. Почему нужно охранять осетровых рыб? Аргументы, связанные с пользой, могут быть такими: потому что осетры дают полезную и деликатесную пищу; потому что торговля черной икрой и осетриной может пополнять бюджет; потому что осетры важны для саморегуляции водоемов; потому что в будущем из них могут быть получены какие-нибудь ценные лекарства и т.д. А еще потому, что осетры — удивительная группа рыб, без которой фауна Земного шара обеднеет; они — живые и им можно сочувствовать; сейчас — критический момент в их истории, и если сохранить их сейчас, эта группа сможет существовать и в необозримом будущем. Вторая группа объяснений касается ценности, уникальности возможных объектов охраны. Апеллирующие к пользе (стоимости) и ценности объяснения несводимы друг к другу. Значит, способы выбора объектов для природоохранной деятельности можно разделить на три группы: утилитарные (ориентированные преимущественно на стоимость в той или иной ее форме), натуроцентричные (ориентированные преимущественно на этическую ценность) и комплексные (учитывающие и то, и другое). Рассмотрим их подробнее.
Утилитаризм (антропоцентризм). Этическая составляющая в утилитарных концепциях достаточно проста: этично то, что полезно человеку. Если какой-то ресурс можно потратить с пользой, нехорошо тратить его без пользы. Если потребляя ресурс не слишком быстро, мы сможем в сумме потребить его больше, то торопиться не следует. Утилитаризм по своей природе ориентирован на получение пользы самим человеком. Одной из его форм является концепция рационального использования природных ресурсов, распространенная в странах бывшего СССР. К сожалению, имеющийся опыт применения утилитаристского подхода систематически приводил к потере природных объектов, которые оценивались как бесполезные. Чтобы полностью оценить пользу от определенного объекта, нужно владеть полным знанием обо всех взаимосвязях всех объектов, что недостижимо. Стремление к выгоде, характерное для утилитарного подхода к среде нашего обитания, противоречит нашему естественному (биологически предопределенному) восприятию естественной среды как независимой от нас ценности. И человек, и общество, которые стремятся исключительно к собственной выгоде, воспринимаются нами как морально ущербные. К сожалению, утилитарный взгляд на мир приводит к характерному сужению сознания, когда то, что не выгодно, становится неинтересным. Экологический кризис современности — в существенной степени следствие утилитаристского отношения к охране природы. Из сказанного не вытекает, что не следует учитывать возможную пользу от естественных ресурсов, но, с нашей точки зрения, необходимо признать ограниченность такого подхода.
Тем не менее, утилитарный подход стал для большинства наших сограждан вполне привычным. Он до сих пор является преобладающим в учебной литературе и активно используется в обучении при объяснении практической и хозяйственной ценности тех или иных живых организмов. Школьный учебник пишет:
«Животные — это источник пищи для человека, а также сырья для промышленности» (Ю.Г. Вервес и др., 1997).
Отклоняясь от темы, заметим, что изучение зоологии станет для школьников увлекательным, когда они начнут изучать животных не как что-то полезное, а как наших удивительных родственников, вызывающих живой интерес и сочувствие вне соображений практической выгоды.
Натуроцентризм. Противоположностью утилитаризму является натуроцентризм, ставящий интересы «дикой природы» выше интересов человека. Известный пропагандист «экологической этики» В.Е. Борейко называет следующие причины для охраны природы:
Охрана дикой природы — действие хорошее само по себе и является актом благотворения; дикая природа обладает внутренней ценностью и интересами и не нуждается в оправдании со стороны; она — попираемое меньшинство и обладает естественными правами на свободу и существование; она является иным по отношению к человеку и священным пространством; она является общемировым и межвидовым наследием; она создана Богом; не только люди, но и дикая природа подлежит спасению; всякая жизнь — священна; непристойно извлекать выгоду из страданий других существ; защита дикой природы есть выражение нашей любви, уважения, восхищения, почитания и благоговения; она (защита) является актом благотворения и покровительства и Божеским делом; это выражение нашей эмпатии, жалости, сострадания, великодушия, доброты и благодарности; это защита независимого государства; это наш долг, обязанность и моральная ответственность; она важна с точки зрения справедливости; является защитой абсолютной красоты или добра и искуплением грехопадения человека; человеку должно быть стыдно за уничтожение дикой природы (изложено по В.Е. Борейко, 2004).
Приведенный список причин весьма показателен. Значительная часть из них — попросту повторение в различной форме того вывода, который, собственно, и нуждается в обосновании. Для человека, не разделяющего эти убеждения, такая констатация не будет иметь силу аргумента. Еще одна группа приводимых доводов апеллирует к божественной воле. Люди с различными религиозными воззрениями, а также те, кто свободен от них, не смогут использовать аргументы, основанные на том или ином священном завете, как общеубедительные. Наконец, некоторые из перечисленных аргументов основаны на перенесении на природные объекты идей, вырванных из иного контекста: права, независимого государства, политического меньшинства, религиозного спасения.
«…для того, чтобы политики больше обращали внимание на охрану природы, нужно дать право избирать, для начала, хотя бы животным (представителям хордовых), как наиболее разумным и чувствующим, после человека, существам на Земле» (В.Е. Борейко, 2006).
По Борейко, разнообразные хордовые, от ланцетников до обезьян, передают свое «право голоса» на выборах государственной власти людей таким природоохранникам, как он сам, и эти представители прав животной жизни обеспечивают действие государств в общих (а не только человеческих) интересах. Возможно ли это? Нереалистичность природоохранных требований неизбежно приведет к тому, что люди (повинуясь своей биологической природе) отдадут предпочтение собственным интересам и вовсе откажутся от охраны природы. Это не останавливает натуроцентристов.
«Сторонников экологической этики часто критикуют, что большинство их предложений неосуществимо. <…> Не следует забывать, что «вынужденное» и «этическое» отнюдь не синонимы. Этика — это наука о должном, а не о сущем» (В.Е. Борейко, 2004).
Призывать человека к тому, что противоречит его природе, — способ вызвать психический конфликт, который приведет к отказу от ценностей, обусловливающих такие требования. Попытка требовать от людей действий, которые противоречат их природе, обречена на неудачу. Невыполнимые требования приводят к необходимости клеймить «отступников» за их несоответствие высоким требованиям; реальные интересы охраны природы отходят при этом на задний план и, в конечном счете, попросту забываются.
«Главный источник экологического кризиса — моральная распущенность» (В.Е. Борейко, 2004).
С нашей точки зрения, причина кризиса в том, что стремительно эволюционирующее человечество уже перешло на новый уровень численности и технологических возможностей, и связанная с этим смена условий существования должна привести к смене отношений с окружающей средой.
Даже если отказаться от невыполнимых требований натуроцентризма, считая их пропагандистскими, следует признать, что он не годится в качестве основы для природоохранной деятельности. Натуроцентризм рассматривает каждый объект «дикой природы» как абсолютную ценность. Абсолютные ценности невозможно сравнивать, а деятельность по охране природы требует их сравнения. Для сохранения каких видов и популяций следует приложить основные усилия? Какие потери естественных биосистем следует считать допустимыми? В условиях меняющегося мира и разрушающихся экосистем на сохранение каких объектов следует направить основные усилия? Утилитарный подход не знает таких затруднений: в нем можно оценить пользу (стоимость ресурса) в сравнимых единицах и сделать соответствующий выбор. Итак, натуроцентризм иррационален в своих принципах, противоречит биологической природе человека и не может быть основой для повседневной природоохранной деятельности.
Комплексные концепции. После Конференции ООН по охране окружающей среды и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992 г.) широкое распространение получила концепция устойчивого развития. Это компромисс между эгоизмом утилитаризма и неконструктивностью натуроцентризма. Устойчивое (более корректные переводы — неистощающее, восстанавливающее, поддерживающее) развитие — это удовлетворение потребностей нынешнего поколения без сужения возможностей будущих поколений, как с точки зрения необходимых им ресурсов, так и в их потенциальной свободе, в качестве и этичности их жизни. В идее устойчивого развития заложена ссылка именно на ту ценность, которая может ограничить наш эгоизм, — заботу о будущих поколениях. Наша биологическая природа, как и природа любого другого вида существ, создана в результате оптимизации двух тесно связанных задач — нашего выживания и оставления нами успешного потомства.
Абсолютная и относительная этика. Возможность оценки этичности (или неэтичности) какого-либо действия возникает в той ситуации, когда существует возможность выбора. Например, бессмысленно определять, этично или неэтично то, что человек является животным, — у нас нет иного выбора, как быть теми, кем мы являемся. Однако можно ответить, было ли этично строить судоходный канал через абсолютно заповедное ядро Дунайского биосферного заповедника, так как принявшие такое решение государственные органы и отдельные причастные к этому персоны имели возможность избрать разнообразные альтернативные решения.
Все объекты, обладающие этической ценностью, сохранить невозможно. Существование человечества связано с использованием ресурсов, изменением среды, уничтожением живых объектов. Нужна процедура выбора оптимальных объектов для охраны. Фактически это означает, что следует сравнивать два или большее число разных способов действий, которые отличаются по тому, что вследствие их одни объекты утрачиваются, а другие сохраняются. Если любые из этих возможных способов действия приводят к гибели каких-то ценных объектов, можно ли считать какие-то из них этичными? Абсолютно этичные (например, спасение всего сущего) или абсолютно неэтичные (всеобщее уничтожение) поступки находятся за пределами человеческих возможностей. Они задают лишь определенные этические полюса, между которыми находятся поступки, совершаемые людьми в действительности. В ситуации этического конфликта (когда любой из способов действия приводит к определенным потерям) этически безупречное действие невозможно; любое решение представляет собой определенный компромисс. Этично оно или нет, можно определить, только сравнив его со всеми возможными альтернативами.
Следует отметить, что любое принятие решения в условиях этического конфликта представляет собой определенное несчастье, накладывая тяжелый этический груз. Что предпочтительнее при тяжелых родах: совершать действия, угрожающие жизни роженицы, но сохраняющие шанс на выживание ребенка, или жертвовать жизнью новорожденного? Если какая-то нация на территории своего государства совершает действия, приводящие к гибели граждан, что предпочтительнее: уважать право наций на самоопределение или право людей на жизнь? А если помощь угнетаемым потребует жертв со стороны помогающих?
Уходя от обсуждения социальных примеров, следует признать, что наши отношения со средой обитания практически всегда оказываются действиями, совершаемыми в условиях этического конфликта.
Основы РПЭ. Какая этика окажется пригодной для принятия обоснованного выбора в условиях этического конфликта? Ее еще необходимо разрабатывать. Некоторые идеи такой этики предложены и опубликованы авторами данного учебника под названием рациональной природоохранной этики (РПЭ).
Задача РПЭ — разработать базу сравнения оснований для охраны различных объектов. Она должна не заменить врожденные этические качества человека, а подвести рациональную основу под их формализованное применение. Этот подход можно рассматривать, как попытку применения принятой международным сообществом концепции устойчивого развития в области природоохранной этики. Для определения оптимальной (минимизирующей ущерб) стратегии охраны природы необходимо сравнить потенциальные объекты охраны. С точки зрения РПЭ, основаниями для охраны любого объекта могут быть две группы причин: его действительная или потенциальная полезность (которую можно выразить через его экономическую стоимость) и этические, связанные с моральным долгом, основания для его охраны (выражаемые через его этическую ценность).
Сегодня человечество намного лучше умеет оценивать и сравнивать стоимость объектов, чем их ценность. Не вторгаясь в сферу экономики природопользования (отдельной отрасли познания и деятельности со своим набором методов) обсудим возможные методы оценки и сравнения этической ценности.
Чтобы сравнивать этические ценности, необходимо для начала установить, какие объекты мы считаем ценными. Первый из естественных для нашей психики механизмов — осознание ценности чего-то неповторимого, уникального. Но уникален, к примеру, и каждый момент нашей быстротечной жизни. Ощущая его уникальность, тем не менее, бессмысленно пытаться его остановить. Кроме уникальности, второй причиной для осознания ценности какого-либо объекта является ситуация, при которой он может прекратить существование, а может и сохраниться в течение более или менее длительного времени. Итак, ценностью для нас обладает потенциально долгоживущие или потенциально бессмертные объекты. Необходимость их охраны связана с их уязвимостью.
Причины уникальности объектов. Всякий более-менее сложный объект, строго говоря, неповторим. Любая монета имеет некий уникальный комплекс нарушений кристаллической решетки в своей структуре, распределения в ней молекул загрязнителей, уникальный комплекс микроцарапин и повреждений. Делает ли такая неповторимость монету этически ценной для нас? В общем, нет. Зато монета имеет стоимость. Эта стоимость определяется теми затратами, которые нужно понести, чтобы получить другую такую же монету. Стоимость монеты тесно связана с ее потенциальной пользой.
А может монета быть этически ценной? Да. Приведем два из многих возможных примеров. Ценной может быть монета исчезнувшего государства, отражающая неповторимый этап человеческой истории. Ценной может быть монета, сохранившая жизнь своего обладателя, благодаря тому, что задержала случайно попавшую в нее пулю. Утрата такой монеты — неверный поступок, последствия которого не могут быть сведены к стоимости получения ее дубля.
Чем отличается неповторимость первого рода (случайная, не ценная для нас) от неповторимости второго рода (осмысленной, ценной)? Всякий объект — результат своей предыстории. Разделим факторы, влиявшие на формирование объекта, на три группы:
— стохастические (греч. stochasis — догадка) — случайные, хаотические;
— детерминированные (лат. determinare — ограничивать, определять) — предсказуемые, закономерно обусловленные;
— эмергентные (лат. emergere — всплывать, появляться) — вызванные неразложимым на отдельные элементы взаимодействием частей развивающейся системы.
Последствия действия стохастических факторов неповторимы, но не ценны. Последствия детерминированных воздействий воспроизводимы и служат основанием для охраны с утилитарной точки зрения. Эмергентные свойства уникальны и придают объекту этическую ценность. Данный подход приложим как к живым, так и к неживым, как к естественным, так и к искусственным объектам. Монеты в одной партии отличаются друг от друга стохастически. Их основные особенности и номинал определены детерминированно. Если монета отражает неповторимый этап истории или жизни какого-то человека, такие эмергентные особенности придают ей этическую ценность.
Представив себе изменения состояния объектов как их траектории в определенном фазовом пространстве, мы убедимся, что детерминированные факторы определяют основные траектории изменений, по которым происходит перемещение в таком пространстве. Стохастические факторы задают воздействующий на это развитие шум — случайные отклонения траектории. В простейшем случае никакого нового качества при взаимодействии этих групп факторов не возникает: объект прибудет в «пункт назначения», претерпев большие или меньшие отклонения. Однако при достижении системой критического уровня сложности взаимодействие детерминированных и стохастических процессов может вызывать в ней появление эмергентных качеств. В фазовом пространстве это может выразиться в появлении особых зон, где небольшое отклонение траектории объекта может вызвать непредсказуемые последствия. Стохастические отклонения в этом случае не гасятся, а приводят к возникновению заранее непредсказуемого состояния системы.
К примеру, структура мозга человека детерминирована наследственностью и жизненным опытом, включающим обучение. Случайные события предшествующей жизни и квантовые эффекты, проявляющиеся на атомарном уровне, могут сделать процесс принятия решения каким-то человеком в определенной ситуации не полностью предсказуемым. Зная все предпосылки, мы все равно смогли бы лишь определить вероятность того или иного поступка человека, а не предсказать его результат однозначно. А если выбор, делаемый человеком, является частью комплекса его действий, эмергентным результатом такой неопределенности может быть и гениальное озарение, и простая логическая ошибка.
Отличия организмов из одной популяции отражают влияние не только стохастических (генная рекомбинация) и детерминированных (возраст, пол и т.д.), но и эмергентных процессов (становление уникальной особи в ходе онтогенеза). Если бы онтогенез был автоматическим развертыванием генетической информации, он не представлял бы этической ценности. Однако результат индивидуального развития зависит от непредсказуемых эпигенетических взаимодействий (см. пункт 5.26).
Нам известны лишь две группы процессов, в которых развивается этически ценная (эмергентная) уникальность: развитие сложных систем и человеческое творчество. Первая группа («естественное творчество») разнообразна. К ней относятся: индивидуальное развитие (онтогенез); развитие экосистем (сукцессия и филоценогенез); развитие биосферы и эволюция жизни (филогенез); становление личности человека. Человеческое творчество проявляется в развитии культуры и общества.
Эмергентные процессы определяют уникальность и особи, и вида, к которому она принадлежит. Сравнивая их, можно убедиться, что на ценность объектов влияет их потенциальное бессмертие. Уничтожение особи наносит меньший ущерб, чем уничтожение вида, так как вид потенциально бессмертен. Но даже и смертный объект может обладать значительной этической ценностью. Особь редкого вида более ценна, чем многочисленного, так как ее гибель сильнее влияет на шансы сохранения вида. Ценность индивида связана и с его вкладом в формирование следующего поколения. У человека формируется потенциально бессмертная в культуре уникальная личность. Итак, основанием для признания этической ценности того или иного объекта могут быть его эмергентная уникальность и потенциальное бессмертие.
Приведенные примеры не должны вызвать у читателя ощущения, что ему предлагается концепция, предназначенная для выбора, кто из людей имеет право на жизнь, а кто — нет. Кроме природоохранной этики на взаимодействие людей друг с другом оказывают регулирующее воздействие и другие принципы. Тем не менее, например, практика медицины предусматривает различные усилия по сохранению здоровья разных людей. Большинство из нас признает охрану здоровья детей более важным делом, чем заботу о взрослых, а охрану материнства — более важной, чем охрану отцовства. Потери гражданского населения, и особенно детей и женщин в ходе военных действий считаются более трагичными, чем гибель военнослужащих. Значит, даже в отношении людей мы интуитивно применяем какие-то принципы, позволяющие сравнивать их относительную ценность. Раз так, эти принципы должны быть поняты, и развиваемая нами природоохранная этика не должна находиться с ними в противоречии.
Компоненты оценки оснований для охраны определенных объектов. Как определить, какой объект нуждается в охране прежде других? Например, когда речь идет о формировании объектов природно-заповедного фонда, лучший путь — пригласить признанного и компетентного специалиста. Специалист скажет, какие экосистемы являются рядовыми, какие — безвозвратно потеряны, и какие являются лучшими кандидатами на заповедание (как с точки зрения их уникальности, так и с точки зрения взаимодействия с другими имеющимися объектами и их объединения в единый комплекс). А что делать, если признанного авторитета нет, а мнения имеющихся экспертов расходятся? Попытаться определить, какие параметры отслеживал бы идеальный специалист, получить оценку этих параметров с той точностью, которая возможна в данной ситуации, и попытаться сравнить возможные способы действия с использованием этих оценок.
С точки зрения РПЭ, небходимо получить оценку действительной и потенциальной стоимости сравниваемых объектов, меры их уникальности и меры их потенциального бессмертия. Кроме того, чтобы определить приоритетность объектов охраны, необходимо оценить угрожающую этим объектам опасность, а также ожидаемую затратность и эффективность охранных мероприятий. Сравниваемые способы действия должны оцениваться не только по их прямому эффекту (изменению стоимости и ценности потенциальных объектов охраны), но и по их косвенному действию на другие объекты (приращению или снижению их стоимости и ценности). В целом характер связи между основными параметрами может быть выражен с помощью следующей условной формулы:
Сама необходимость охраны определенного объекта является следствием той или иной опасности, угрожающей его существованию. В подавляющем большинстве случаев охрана не может полностью ликвидировать угрозу гибели объекта, а лишь уменьшает ее вероятность. Эффективность охраны может быть оценена как снижение вероятности гибели объекта благодаря охранным мероприятиям.
Оценить уникальность объекта можно, определив вероятность возникновения его аналога, идентичного данному объекту по существенным для нас свойствам. Мерой потенциального бессмертия объекта может быть вероятный срок его существования в том случае, если он сохранится в краткосрочной перспективе (той, на которую планируются мероприятия по его охране).
Изложенный подход объединяет экономические основания для охраны объектов с формализованной оценкой их этической ценности. Кроме двух экономических оценок (стоимости объекта, т.е. возможной выгоды, полученной от его существования, а также стоимости мероприятий по его охране), требующих привлечения экономистов, в приведенной формуле используются вероятностные величины, связанные с особенностями возникновения и гибели охраняемых объектов. Оценка таких вероятностей должна быть задачей специалистов по изучению данной категории систем. Она может производиться как на основании статистической обработки эмпирических данных, описывающих судьбу аналогичных объектов, так и на основании результатов моделирования соответствующих природных систем.
Практическое применение изложенного подхода требует оценки множества параметров и представляет собой достаточно сложную исследовательскую задачу. К счастью, даже решение частных вопросов (вероятности возникновения тех или объектов; их вероятное время существования и т.д.) представляет и самостоятельный интерес.
Что необходимо для развития изложенных здесь взглядов? Поиск методов формализованной оценки и сравнения используемых при принятии решения параметров. Опыт практического применения в какой-либо, вначале достаточно узкой отрасли. Обсуждение этих идей и их сравнение с возможными альтернативами.
Практика обсуждения высказанных в этом пункте взглядов показывает их острую дискуссионность. В любом случае, авторы надеются, что инициированное ими обсуждение затронутых здесь вопросов будет способствовать более осознанной природоохранной деятельности.