Почему мы позволяем нас обманывать, или Грустные размышления об иррациональности политической жизни. Колонка для Компьютерры #106

 

 

 

 

Я сейчас хочу обсудить сложную для меня тему, относительно которой не достиг ощущения полного понимания. Касаясь политики, я, тем не менее, не хотел бы, чтобы эта колонка носила политический характер. Поскольку большинство моих читателей — россияне, мне проще писать об украинской политике. Моя задача — не вовлечь в нее читателей, а подтолкнуть их к анализу, какая часть наших политических действий объясняется нашими врожденными программами (увы, анахроничными), а какая является рационально обусловленной.

Вначале — постановка проблемы. Эволюционная психология накопила немало данных о врожденной обусловленности многих наших политических свойств. В прошлой колонке я писал, что макиавеллиевская политика внутри групп древних людей стала мощным фактором их эволюции. Специальными исследованиями показано, что даже иные, кроме человека, обезьяны демонстрируют врожденное наличие чувства справедливости. Репутацию сородичей, сформированную историей прошлых взаимоотношений, учитывают не только приматы, но и крысы. Способность отслеживать и запоминать обманы «прошита» не только в настройках нашей памяти, но даже в механизме восприятия зрительной информации. Учет репутации каждого из нас со стороны других членов нашего общества делает наши поступки лучше: многие наши действия рассчитаны на улучшение нашей репутации у потенциальных наблюдателей.

Исходя из сказанного, можно предположить, что мы являемся удивительно хорошо приспособленными к политической жизни существами. Можно ли надеяться, что унаследованные нами готовность к политическим взаимодействиям сделает наши общества замечательно управляемыми?

Насколько этот врожденный фундамент, обеспечивающий наше политическое поведение сегодня, влияет на наше поведение — вопрос спорный. Безусловно, что в наших политических проявлениях велик вклад компонентов, которым обучаются. Множество экспериментов по разделению людей с одинаковыми врожденными качествами на группы, находящиеся в разных условиях, показывают весомые отличия в их политической жизни. Западная и Восточная Германия, Финляндия и Псковская область, континентальный Китай и Тайвань, Северная и Южная Корея… В Южной Корее создано эффективное и динамичное общество, в Северной — тоталитарный и неэффективный лагерь, осажденный врагами. Многие семьи разделены между двумя обществами, значит причина отличий в поведении северокорейского и южнокорейского индивида — не в унаследованных из прошлого программах, а в культуре и опыте. Вероятно, многие из достаточно свободных граждан Юга, попав в нужное время на Север, тоже оказались бы способны в течение многих дней публично лить слезы по умершему диктатору.

Однако то, что мы делаем, все равно накладывается на нашу врожденную структуру, обеспечивающую наше поведение. И мотивации политиков, и причины поведения их сторонников и противников неизбежно опираются на унаследованные матрицы поведения.

Мне кажется, что я лучше смогу донести свою мысль, если буду обсуждать интересующие меня вещи на конкретном примере. Для этого я расскажу о своем участии в политической жизни. Буквально через несколько дней после того, как в колонке о многостороннем конфликте я написал, что являюсь противником партий, мне случилось пойти на митинг оппозиции, который проводился в Харькове в рамках всеукраинской акции «Вставай, Украина!». Нет, я не изменил своей позиции. Я не готов вступать в какую-то партию или группу ее поддержки. Знаете шутку о том, что ум, порядочность и партийность не встречаются вместе? Не знаю, правда ли, но меня убеждали, что эта мудрость была известна уже в Древней Греции.

Но означает ли отказ от партийной заангажированности необходимость отстраниться от политической жизни? Для меня неприемлемы действия нашей нынешней власти. Как выразить мое несогласие с генеральной линией? Во-первых, голосованием — когда до него дойдет очередь. Во-вторых, явной поддержкой оппозиции. Означает ли это, что тогда, когда нынешняя оппозиция станет властью, я должен буду их безоговорочно поддерживать? Конечно, нет.

Я только что воспроизвел свои рассуждения, на основании которых я рационально (ключевое слово) принял решение совершить определенные политические действия. Последний раз перед этим я был на митинге в 2004 году, во время Оранжевой революции. В то время и я, и значительная часть людей, которые оказались рядом со мной, находились в состоянии острого эмоционального подъема. Сейчас мой взгляд был намного холоднее.

Оппозиция назвала акцию в Харькове победой. У меня такого ощущения не возникло. Рационально присоединившихся к митингу людей было на нем совсем немного, меньше, чем партийных активистов, эмоциональной публики и просто случайных попутчиков…

В 2004 году и я, и множество людей рядом со мной были эмоциональными. Лживость тогдашней политической жизни превысила и мои адаптивные возможности, и меру терпения значительной части моих сограждан (мы тогда еще не видели нынешней политики). Появилась надежда на очищение общественной жизни, приход новой, моральной власти. Президент Ющенко пришел к власти на волне широчайшей общественной поддержки. Увы, он воспринял события Оранжевой революции не как запрос на качественное изменение политики, а как выражение поддержки его уникальной персоны. Готовая к переменам страна опустилась в болото. Пожалуй, единственной заслугой бывшего президента стало относительно честное проведение выборов. В результате страна вернулась в состояние, оказавшееся еще хуже того, в котором была до революции.

Какие признаки могут свидетельствовать о том, что в поведении определенного человека велик вклад врожденных мотиваций? Острая эмоциональность. Мотивация, поддерживаемая не логическими конструкциями, а апелляцией к архетипам, ярким образам.

Кровные братья, подлые враги, черная кровь захватчиков, боль матери-земли, мудрый защитник, ночная дума отца-руководителя, гордые рыцари-освободители, обесчещенные сестры, вороватые уродцы, орды инородцев, слезы седой старухи-матери, решающая битва сил Добра и Зла, нависающая туча сил Тьмы, поднимающийся с колен Светлый Богатырь и многие другие архетипы из этого ряда — маркеры патологической эмоциональной вовлеченности. Все аргументы, взывающие к подобным символам — очень тревожный симптом. Они могут означать, что решение проблема, требующее обращения к этим сакральным сущностям, породит новые проблемы, и только запутает ситуацию, а не разрядит ее.

Рациональная оценка может быть верной или ошибочной, она ограничена особенностями пределами нашего интеллекта, но ничего, что вносило в нее неустранимые искажения, в ней нет. Убежденность, опирающаяся на врожденные матрицы, не может привести к той цели, которую она декларирует. Как мы уже говорили, наши врожденные матрицы анахроничны. Они сформированы в совершенно ином мире, при иных отношениях между людьми и группами. Боюсь, что действия, основанные на иррациональных врожденных программах, будут бесконечно порождать шарахание из стороны в сторону, вечно раскачивать маятник, толкающий общество из крайности в крайность.

Митинг, на который я ходил, проводили руководители трех партий, суммарно набравших большинство голосов на последних выборах (которое, в силу сложностей политической математики, превратились в меньшинство в парламенте). Двое из этих трех лидеров, а также декларируемые ими программы, представляются мне приемлемыми. Третий, с моей точки зрения, — опасный националист (озабоченный этническими аспектами, а не построением политической нации), чей приход к власти чреват серьезными потрясениями. Однако то, что три разных партии и три разных лидера демонстрируют свое единство, мне нравится. Первая задача — создать условия, при которой власть будет выполнять свои обязанности и организует нормальную процедуру учета мнения общества. Следующий шаг — недопуск к власти тоталитарных сил, и последовательная либерализация управления государством. Это очень важный шаг, но сегодня в повестке дня он второй по счету…

Организаторы митинга планировали собраться в центре города и пройти к апелляционному суду. Там должно было происходить очередное рассмотрение одного из дел, по которым была лишена свободы основная конкурентка нашего президента на последних выборах. Если бы за нее проголосовало чуть больше граждан, она управляла бы государством, но теперь ее содержат то в тюрьме, то в колонии, то в больнице. Наша власть подчеркнула, что тут нет никакого выборочного правосудия — исключительно торжество законности.

Городские власти отказались санкционировать шествие, так как оно могло бы помешать нормальной жизни города, вызвав транспортные проблемы. И сами же организовали то, что нельзя назвать иначе, чем транспортным коллапсом.

Улицы, по которым должны были пройти демонстранты, были перегорожены сплошными колоннами трамваев, троллейбусов и автобусов. Тяжелая строительная техника, пребывающая в бездействии, перекрывала улицы. Насосы откачивали воду из колодцев, заливая город потоками воды. Три моих фотографии, которыми я иллюстрирую эту колонку, отразили лишь малую часть того безобразия, которое началось на улицах Харькова еще за несколько часов до начала митинга.

И вот тут я перехожу к самой интересной детали. Мэр города заявил, что никаких специальных мер противодействия митингу не предпринималось. Город жил своей нормальной жизнью. Все, что мешало горожанам — происки политических неудачников, лидеров оппозиции. Мэр заявил это на всю страну, покрасовавшись в самом популярном ток-шоу…

Я вернулся из командировки, где общался с коллегами со всех концов Украины. Главное, о чем меня спрашивали — действительно ли в нашем городе был искусственно организован транспортный коллапс, и действительно ли мэр обманывал, говоря, что он тут не при чем. Знаете, какой вывод делали умудренные нашей жизнью коллеги на основе моих утвердительных ответов? Что наш мэр далеко пойдет в политике...

И вот теперь начинается непонятное. Эволюционная психология учит, что в наши врожденные программы входит учет репутации наших сородичей, позволяющий определять людей, с которыми опасно иметь дело. Выборный политик публично заявляет нечто, что является откровенным обманом, и это понятно всем. Как реагируют на это люди? «О, он перспективный руководитель, его ожидает карьерный рост». Почему?!

Кстати, такое иррациональное поведение характерно не для всех стран. Во многих державах (обычно хорошо развитых) политик, пойманный на публичном обмане, оказывается вынужден поменять профессию. Люди там занимаются политикой намного рациональнее. Удивительно ли, что «наши» люди не любят эти страны?

Еще одна странность. Политикой руководства страны недовольно более четырех пятых населения. Как они реагируют на действия политических сил, противостоящих этой политике? Унижающей, уничтожительной критикой! Пытаться противодействовать политике власти, которую мои достойные уважения сограждане считают неправильной, могут, с их точки зрения, только жалкие шавки, шакалящие у иностранных посольств. Почему?! Я уже написал об этом феномене, когда нашел свежий пример, касающийся российских реалий.

Иррациональность описанных мной феноменов, с моей точки зрения, — свидетельство их связи с врожденными программами.

Конечно, есть и рациональные объяснения. Унижающая критика оппозиции — одна из технологий власти. Убеждать, что наши рулевые рачительно расходуют бюджет и заботятся о торжестве законности — практически нерешаемая задача. Значительно проще формировать гадливое отношение к слабакам, которые мешаются под гусеницами властного бульдозера. Тезис «все они одним миром мазаны» — испытанное средство противодействия попыткам что-то изменить. Но почему этот тезис подхватывают не только платные агитаторы руководства, но и граждане, которые кажутся незаангажированными?

У меня нет полного ответа на эти вопросы. Как-то так получилось, что механизмы, которые позволяли нашим предкам выбирать заслуживающих доверия сородичей, приводят к тому, что нами управляют циничные манипуляторы. Моя версия состоит в том, что причина этого феномена — переплетение нашего социального поведения с парохиализмом (приходским альтруизмом, любовью ко своим, переплетенной с ненавистью к чужакам). Их связь показывает моделирование, психологические эксперименты и даже исследования гормональной регуляции поведения.

Главный месседж, который транслирует нечестный лидер — «я свой». И если он оказывается успешным в этом, то все его критики и противники воспринимаются как чужие. Лгать чужакам, поступать в их отношении несправедливо — вполне нормально «с точки зрения» наших врожденных программ. Ругать и унижать чужаков — хорошее поведение для того времени, когда эти программы формировались.

…возможно, главная линия, раскалывающая общество в России и Украине — не линия противостояния власти и оппозиции. Граница между иррациональностью и рациональностью может оказаться намного существеннее…