Если ... отнять у человека сродное действие, тогда ему смертная мука. Гнусны тогда кажутся соседи, постылы разговоры, хулит человек народ свой и своей страны обычаи, ропщет на Бога
Григорий Сковорода
Проблема счастья не заслужила статуса серьезной научной или философской темы, хотя, вероятно, важна для каждого из нас. Кто не хочет быть счастливым? У всех ли это получается? Серьезнее других относятся к проблеме изучения счастья американцы, ведь именно в конституции США заложено право каждого человека на стремление к счастью.
Вот, скажем, гарвардский профессор психологии Даниель Гилберт (Daniel Gilbert) опубликовал книгу "Спотыкаясь о счастье" ("Stumbling on Happiness: Think You Know What Makes You Happy"), где подводит итог семидесятилетней программы изучения уровня счастья американских граждан. Эта книга широко цитируется СМИ, и из нее можно почерпнуть немало мудрых мыслей.
Мы можем узнать, что состоятельные люди счастливее бедных, а образованные - счастливее богатых. Переход из бедности в средний класс сопровождается ростом счастья, а дальнейшее увеличение количества денег уже не делает человека счастливее…
Увы, социологические исследования не всегда позволяют определить, что является причиной, а что следствием. Образованные и обеспеченные более счастливы как раз из-за того, что они образованные и обеспеченные, или же более счастливые лучше приспосабливаются к обществу и потому добиваются больших успехов? Те, у кого много друзей, счастливее тех, у кого их нет. А может, более счастливые люди попросту более привлекательны и открыты для дружбы?
А одинаково ли счастье американца и россиянина? "Что русскому здорово…"
Всероссийский опрос ВЦИОМ позволил установить, что 22% граждан России "определенно счастливы", а 55% "скорее счастливы". Много это или мало? Можно ли сравнить эти цифры с аналогичными цифрами для других стран?
Не отвергая социологический подход к изучению счастья, я хочу подойти к этому вопросу с другой стороны. Мне кажется, что поймать ускользающее решение проблемы счастья невозможно, не вспомнив о двойственности нашей собственной природы. Для дальнейшего обсуждения мне придется, без подробного разъяснения и обоснования, высказать несколько мыслей. Это попытка описать логику, вследствие которой мы стали самими собой.
Живые системы, которые соответствуют своему характеру отношений с меняющейся средой, называются приспособленными.
В соревновании друг с другом выигрывали те группы организмов, которые быстрее вырабатывали приспособления. Происходила не только эволюция организмов, но и "эволюция эволюции" - совершенствование механизмов выработки приспособлений. К примеру, именно ускорение выработки приспособлений - предназначение полового размножения.
Если организм выжил и оставил потомство, значит, он приспособлен, то есть соответствует среде. Отобранные средой особи передают следующим поколениям информацию о своих особенностях по нескольким каналам.
Вероятно, главным по количеству передаваемой информации для большинства организмов является генетический канал. Во времена споров "вейсманистов-морганистов" с "лысенковцами" первые утверждали, что приобретенные признаки не наследуются, то есть в организмах отсутствует канал корректировки генетической программы по итогам ее реализации в конкретных условиях. На то время это было вполне научное предположение (в отличие от диаматовских фантазий Лысенко и иже с ним). Теперь такие корректировочные каналы обнаружены. Они связаны с различными механизмами так называемого эпигенетического наследования - увы, до сих пор недостаточно изученного. Эти каналы слабее генетического, потому-то "вейсманистыморганисты" их и проглядели. Понятно, почему такие каналы образовывались - они ускоряют эволюцию.
Итак, в эволюции не раз возникали механизмы наследования приобретенных признаков. Но самым эффективным из них оказался тот, на который "сделали ставку" ближайшие предки нашего вида. Это культурное наследование, то есть передача определенных форм поведения благодаря обучению. Его предпосылки - сложная нервная система, относительная неполнота жестких поведенческих программ, а также образ жизни, включающий тесное взаимодействие разных особей (чаще всего - родителей и потомков). У нашего вида культурный канал передачи информации по пропускной способности оказался гораздо эффективнее генетического. Наша эволюционная ветвь, где организмы получили возможность передавать друг другу сложные программы совместных действий, заняла лидирующие позиции в экосистемах.
Социальная структура человеческих популяций обеспечила исключительную эффективность обучения и изменила нас самих. То, что мы называем "собой", не столько наши тела, сколько психические структуры, развившиеся благодаря нашему взаимодействию. Это сознание (совокупность связанных высших психических процессов), а также "я"-структура (рефлексирующая часть сознания) и личность (часть психики, обращенная к другим людям).
Итак, человек - существо с двумя природами. Наша первая, биологическая природа, поддерживаемая генетическими и другими биологическими механизмами наследования, состоит из тела и биологической основы психики. Тело эволюционировало больше трех миллиардов лет, животная психика - несколько сот миллионов лет.
Наша вторая, культурная природа возникает вследствие межчеловеческого взаимодействия и поддерживается обучением. Ее механизмы - сознание, "я", личность - эволюционно очень молоды. Их возраст десятки или сотни тысяч лет.
В какой-то степени наша биологическая природа может быть уподоблена "харду" - она создает структуры, обеспечивающие наше существование. "Софт", наша культурная природа, может опираться только на процессы, которые допускает "хард".
Впрочем, эта аналогия неполна, ведь наш "хард" непрерывно перестраивается под руководством "софта". Сравните спортсмена, скрипача, модель-анорексичку, наркомана и обжору-гедониста! Какие из их особенностей - следствие генетической предрасположенности (части первой природы), а какие - отпечаток усвоенных программ и сознательного выбора (компонентов второй природы)? Переплетаясь, две наши части формируют нечто взаимообусловленное, относительно целостное.
После всего сказанного можно сформулировать главную мысль этого текста. Ощущение счастья - функция нашей первой, биологической природы и возможно лишь тогда, когда вторая, культурная природа действует в согласии с ней.
То, что счастье порождается не второй природой, кажется, ясно. Ликующие толпы, шагающие мимо трибуны, где стоят диктаторы, вряд ли счастливы по-настоящему. Счастье не результат достижения какого-то социального результата или уровня, а иррациональное следствие его восприятия. Велико ли влияние на него рассудочных аргументов?
А можно ли объяснить, что такое счастье, на уровне нашей первой, биологической природы? Это уже сделано. Здесь не место пересказывать конкретные результаты, но современной науке уже понятно, с какими структурами нашего мозга связано переживание счастья. Опускаясь на клеточный и молекулярный уровень, мы установили, какие вещества делают нас счастливыми.
Мы можем исследовать синтез предшественника эндорфинов гипофизом, а затем и образование самих эндорфинов - гормонов "счастья". Приведу лишь один многозначительный факт. Эндорфины и опиаты связываются одними и теми же рецепторами нервных клеток, и наркоманы попросту пересаживаются с внутреннего источника счастья на внешний…
Переживаемое нашим сознанием ощущение любви, творчества, физического удовольствия, удовлетворения от выполненной задачи на уровне первой природы предстает в виде синтеза специфических молекул, их передачи и взаимодействия с рецепторами…
Не губит ли такой подход ценность переживаний, о которых я говорю? Нет. Счастье губит попытка оторвать его от корней, сделать его независимым от нашей первой природы.
Не думайте, что согласие с первой природой - это лишь удовлетворение "низменных" мотиваций. Наша биологическая сущность значительно богаче. Наблюдая за ее проявлениями у наших ближайших родственников, мы можем увидеть в ней тягу к общению, поддержку своих близких, родительскую заботу и даже готовность к самопожертвованию ради других.
Как удачно, что появление детей не требует нашего сознательного решения! Два человека ловят то счастье, которое дарит им их биологическая сущность. Несущая опыт миллиардолетнего совершенствования, первая природа толкает нас на действия, трудно объяснимые с точки зрения здравого смысла второй природы ("господи, опять эти нелепые телодвижения…"). А затем в женщине происходят удивительные изменения. Они несут с собой неприятные ощущения, предвещают бессонные ночи и бесконечные хлопоты…
Откуда же ощущение счастья, которое испытывает чуткая к себе самой женщина?
Вот появляется требовательное, эгоистичное, временами удивительно неразумное существо. Господин Гилберт из Гарварда установил, что появление детей делает их родителей (американцев) менее счастливыми.
Спорить с социологией и статистикой бесполезно, но я точно знаю, что измученный "спиногрызом" родитель может быть счастлив совершенно иррациональным счастьем.
Биологическая природа, однако, работает во всех нас, так почему же одни счастливы, а другие - нет? Понятно, почему несчастен голодный и больной. Понятно, почему несчастен исторгнутый обществом - социальные контакты в нашей линии эволюции приобрели исключительную важность уже несколько десятков миллионов лет назад. Но несчастным будет и тот, кто подавляет в себе свою первую природу ради каких-то идеологем.
Тот, кто решит, что его биологическая сущность "грязна", или тот, кто откажется от выстраивания отношений с окружающими, потому что они плохи, накажет сам себя.
Согласившись с высказанным предположением, мы сделаем осмысленным целый ряд вопросов. Какие социальные роли соответствуют нашей биологической природе, а какие - нет? Всякое ли творчество приносит ощущение счастья? При каких условиях счастье от биологически предопределенной заботы о близких оказывается для нас важнее счастья от заботы о себе? Чем отличается жертвование собой ради других, которого требуют от нас различные идеологии, от альтруистического поведения, свойственного нашей первой природе?
В силу двойственности своей природы мы диссоциированы, состоим из двух переплетенных, но раздельных частей. Механизм счастья коренится в нашей первой природе, а зависит от работы второй. Счастлив тот, кто их согласует…
Д. Шабанов. Две природы человека: откуда растут корни счастья? // Компьютерра, М., 2008. – № 32 (748). – С. 44-45.
Коментарі
Очень спорная тема ! Через
Очень спорная тема ! Чересчур философская, лично мне кажется, что механизм счастья просто кибернетический. Вопрос того, как человек как система действует (механизм "пряник - кнут").
И решать его можно по-разному, в зависимости от тех парадигм, в которых ты существуешь (героин, духовные практики, "самореализация" - это слово я очень не люблю , "семейное" счастье, какие то философские поиски вроде буддизма).
И вообще я не понимаю "американскую" моду молиться на счастье, это всего навсего часть механизма, который должен обеспечивать нашу оптимальную функциональность, а значит и надо к нему относиться соответственно.
Это тема, которая кажется мне важной
Я всерьез отношусь к этой колонке и поэтому, дорогой М., поисправлял грамматические ошибки в твоем комментарии. Да, счастье - это механизм, который обеспечивает наше оптимальное функционирование. Я не считаю правильным на него молиться, и согласен с тем, что есть вещи важнее счастья. И, тем не менее, я считаю эту проблему очень важной и недооцененной. Те вещи, за которыми мы гонимся, связаны со счастьем очень косвенным образом, а простые пути к нему обычно мы и не пытаемся искать...
Я тут не совсем понял «формат» предполагаемого общения.
Я тут не совсем понял «формат» предполагаемого общения. Тут можно только задавать вопросы задавать или и высказывать свои суждения ? А если этих суждений будет многовато стоит ли их по мере появления «сюда» вещать ? Я конечно понимаю что администрация сайта может удалить любой комментарий но все таки хотел бы знать !
Просто эта тема мне кажется интересной , и не в меру философской . И на этот счет у меня есть какие-то соображения , правда следует признать сумбурные . И я хотел бы по мере их формирования дописывать эти идеи – вопросы
О формате
Я думаю, что уместны и вопросы, и суждения. М., прошу прощения, что влез в чужой пост. Я знаком с твоей манерой письменной речи (проявляющейся, кстати, не во всех твоих коммендариях), но нормальному человеку глаз она резать будет. А возможность вмешаться, прости, нужна, просто вопрос в том, в каких пределах я ей буду пользоваться.
Не обижайся, пожалуйста. Я очень благодарен тем, кто настолько заинтересован обсуждаемыми здесь вещами, что начинает конструктивное обсуждение. Спасибо!
мнение автора
Уважаемый автор, по прочтении колонки хотелось согласиться с каждым Вашим словом, и тут читаю: "согласен с тем, что есть вещи важнее счастья"! О чём это Вы, господа?
Что важнее счастья
Я подумаю и постараюсь ответить подробнее. А сейчас - пара мыслей "навскидку".
Есть ли что-то важнее счастья - зависит от того, как определять понятие счастья. Например, я сталкиваюсь сейчас с молодым умником, который не сложит себе цену. Для него счастье - это удовольствие здесь и сейчас - гедонизм. А для Шопенгауэра, который использовал термин, идущий еще от Эпикура и Аристотеля, источник счастья - эвдемонология. Эвдемонология стремится не к удовольствию, а к удовлетворению. Например, чувство долга или понимание того, что правильно, может заставить нас отказаться от удовольствия, подарив при этом мир в душе. Как это оценивать - как отказ от счастья ради чего-то более важного, или как нахождение счастья на более высоком уровне? В значительной степени, это спор о терминах...
Мой собственный предыдущий ответ мне не нравится
Чтобы говорить об этих вещах, нужно выработать понятную терминологию. Я думаю, что есть вещи поважнее сиюминутного счастья, так следовало бы сказать. Но тот образ жизни, который приводит две наши природы к согласию и дает мир в душе, его тоже можно назвать счастьем. Достижение этого состяния, конечно, нечто действительно важное...
А одинаково ли счастье американца и россиянина?
А одинаково ли счастье американца и россиянина? "Что русскому здорово…"/
Разумеется, нет. Мы разные. Английское слово happiness и русское счастье не тождественны друг другу. В переводе названия того американского исследования следовало бы использовать русское слово удовлетворенность. Вот что пишет по этому поводу филолог Анна Зализняк:
В отличие от англ. happy, констатирующего, что состояние человека соответствует некоторой
норме эмоционального благополучия, русское слово счастлив описывает состояние, безусловно
отклоняющееся от нормы. Счастье относится к сфере идеального и в реальности недостижимого;
находится где-то рядом со «смыслом жизни» и другими фундаментальными и непостижимыми
категориями бытия.
Биологически мы идентичны. Наша социально-культурная составляющая делает нас разными. Не настолько, чтобы мы вообще не могли понять друг друга, но всякий раз понимание требует усилий и осуществляется не до конца.
Ощущение счастья - функция нашей первой, биологической природы и возможно лишь тогда, когда вторая, культурная природа действует в согласии с ней.
Но как можно говорить о счастье как о биологически обусловленной функции, если это самое счастье есть социально-культурный конструкт, различающийся для разных культур и эпох? Само слово счастье окажется непереводимым для очень многих языков, там просто-напросто отсутствуют соответствующие семантические единицы.
Представление о "природе человека" представляет собой идеологему, появившуюся в эпоху Просвещения с вполне конкретными политическими целями. Кстати, тогда же в нее было "вмонтировано" представление о счастье как о высшем предназначении человека. Представление о "природе человека" означало в том числе и отказ от прежнего христианского дуализма бессмертной души и греховного бренного тела. С тех пор, как представление о "природе человека" стало общепринятым, началась "реабилитация тела" в западной культуре.
Вроде бы, тело, наша "биологическая составляющая", совсем не нуждается в дополнительной защите и оправдании. Мы часть очень телесной и гедонистической цивилизации. Для меня представляется чем-то парадоксальным Ваши усилия по восстановлению в правах (пусть и на новом уровне) старого дуализма, в котором телесность заменяется на биологичность, а духовность на социальность. При этом зеркально обращается их значимость: христианская мораль призывает контролировать тело через заботу о высшем предназначении души, Вы призываете сверять социально-психологическое с изначальной природной составляющей.
Спасибо за пояснение разницы happines и счастья!
Очень интересно, и действительно отражает разницу культур.
Я не согласен с тем, что дихотомия биологическое/социальное повторяет дихотомию тело/дух. Биологично в нас не только тело. Изрядная часть того, что считалось духом, тоже является частью биологии, а все остальное из нее вырастает.
Христианское подавление плоти ни к чему хорошему, увы, не приводило (раз за разом, кроме исключительных случаев, плоть брала свое; проигрыш духа в этом безнадежном противостоянии порождал чувство вины и делал человека более несчастным и более управляемым).
Я думаю, что мы должны научаться управлять и телом, и психикой для достижения наших целей, в постановке которых существенную роль играет и социальные ценности, и биологические предопределенности.
Природа человека
Про христианскую антитезу тела и души мне подумалось после завершающего аккорда Вашего текста. Он походил на догмат о нераздельности и неслиянности божественного и человеческого в Христе:
Единородный, познаваемый в двух природах (εν δύο φύσεσιν) неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно; различие Его природ никогда не исчезает от их соединения, но свойства каждой из двух природ соединяются в одном лице и одной ипостаси...
На самом деле сомнительным мне кажется сам тезис о "двойной природе" человека. Уже само по себе представление о природе человека отжило свой век, его удвоение не представляется мне методологически продуктивным.
Мне кажется, что Вы говорите о термине, а не о сути
Наша двойственность мне представляется несомненной. Есть врожденный фундамент, объясняемый биологической эволюцией, и есть поведенческие нормы, передающиеся в основном социально.
Когда речь идет о компьютерах, Ваш слух ведь не режет противопоставление харда и софта? В нашем случае отношения между этими двумя частями сложнее, чем в случае компьютеров, потому что и биологическая, и культурная наши сущности находятся в состоянии развития (онтогенеза и филогенеза), непрерывно друг на друга влияя. С другой стороны, и в компьютерах хард и софт переплетены неразрывно: хард спроектирован под определенный софт, а софт создан под определенный хард.
Если угодно, раз есть два принципиально разных механизма, обеспечивающих передачу наших свойств - генетическое и культурное наследование, они достаточно независимы друг от друга и неизбежно должны порождать нашу двойственность.
Иной вопрос, в котором намного больше вкусовщины - как это назвать. Мне понравилось сочетание "две природы человека". При этом я вовсе не пытаюсь встраиваться в историю, идущую от старых представлений о нашей природе. Сама эта ситуация - когда со временем слова приобретают иной смысл, чем когда-то, в силу развития наших представлений о действительности, кажется мне вполне нормальной. Увы, это может привести к тому, что гуманитарий, прочувствовавший историческую сторону культуры, начнет рассматривать эти конструкции через когдатошние познавательные схемы. Что делать? Можно просто попросить таких людей, как Вы, не попадаться в эту ловушку.
А Вы в какие слова облекли бы описание нашей двойственности?
За терминами всегда кроется суть
Смысл гуманитарного мышления как раз и заключается в особом внимании к словам и логическим схемам. Очень коварные штуки, знаете ли, весьма склонные жить собственной жизнью и утаскивать нас куда-то туда, где мы вроде и не планировали оказаться.
Говоря о "природе человека", Вы тем самым, желая того или нет, встраиваетесь в некоторый весьма обширный контекст, примыкаете ко вполне определенным мировоззренческим схемам. Точно так же, как и в тех случаях, когда говорите, скажем, про эволюцию. Это не вопрос "вкусовщины". Это вопрос точности и готовности принять на себя интеллектуальную ответственность за обозначенную область суждений. Опять же, в случае с эволюцией Вы сами это прекрасно чувствуете и понимаете, что употребляя определенные термины, Вы четко себя позиционируете, встаете по ту или другую сторону присутствующих в этой области знания разделительных линий. И здесь уже Вы вряд ли скажете, что суть важнее терминов.
В понятии природы человека неустранимо присутствует момент нормативности. Задается рамка, определяющая его права, возможности, виды и типы долженствования. Природа, согласно воззрениям эпохи Просвещения, есть вместилище всеобщих и универсальных законов. Если законы человеческие ей противоречат, они должны быть изменены. Тирания должна пасть, а королю следует отрубить голову. Ибо тирания противоречит природе человека.
Я опять про "когдатошние" познавательные схемы? Но ведь и в Ваших построениях природа человека выглядит нормативно, пусть эта нормативность и совсем иная, чем 200 лет назад.
Граница между природным (биологическим) и социальным так зыбка, неопределенна, подвижна, так зависит от угла зрения, что попытка ее как-то промаркировать приводит лишь к двусмысленностям. Впрочем, Вы и сами про это говорите.
Что касается того понятийного аппарата, который позволил бы избежать всех этих сложностей и двусмысленностей, то лично для меня более удачным представляется тот, что связан с идеями радикального конструктивизма, я как-то уже его поминал. В наиболее проработанном виде он присутствует в трудах социолога и системного теоретика Никласа Лумана. То, что Вы называете двойственностью, он обозначал как "взаимопроникновение". Термин тяжеловат, но довольно точен. Читать Лумана нелегко, но интересно. Кстати, мне всегда хотелось, чтобы с его взглядами познакомились бы биологи: мне кажется, очень многие его построения прекрасно ложатся на биологическую проблематику. Беда в том, что его даже не всякий социолог берется читать, многим его тексты кажутся чрезмерно сложными и слишком абстрактными.
Спасибо!
Конечно, наш диалог несет отпечаток взаимодейсвия гуманитария и естественника. Для Вас за терминами всегда кроется суть, я готов признать, что иногда набор терминов маркирует позицию (и тогда за их выбором кроется что-то действительно существенное). Впрочем, мне кажется, что иногда проще обрезать нафиг все коннотации, сказать "так-то мы называем то-то и то-то" и двигаться вперед. Я занимаюсь экологией, и при этом тот контекст, который встает за этим словом для большинства сограждан, кажется мне просто смысловым хаосом. Но и в нормальной экологии термины тоже меняют смыслы. Экологическая ниша по Гринеллу отличается от таковой по Эльтону (http://batrachos.com/node/327), а вместе они далеки от экологической ниши по Хатчинсону (http://batrachos.com/node/351).
"В понятии природы человека неустранимо присутствует момент нормативности. Задается рамка, определяющая его права, возможности, виды и типы долженствования". У Вас, как человека с определенным типом мышления, неустранимо возникают такие ассоциации. У меня здесь нет и тени нормативности или долженствования; если бы я мог догадаться, что меня поймут так, обязательно бы это подчеркнул.
В любом случае, большое Вам спасибо. Я еще хотел вернуться к этой тематике (например, прописав книгу "Две природы человека"), и, если я хочу быть понятым, я должен это учитывать. Хотя вряд ли я буду по-настоящему понят людьми с восприятием, глубоко структурированным гуманитарным мышлением...
Кстати, слово "взаимопроникновение" - очень, на мой взгляд, хорошее, и удачно акцентирует внимание на важном аспекте взаимодействия ... чего? Я бы написал - взаимодействия двух природ человека. А Вы как считаете?
За совет почитать Лумана спасибо. Скачал "Введение в системную теорию" и "Эволюцию", на выходных попробую посмотреть.
...Ой! Знаете, как стена остановила.
"Общество - результат эволюции. Говорят и об "эмерджентности". Но ведь это
- только метафора, которая ничего не объясняет и возвращает нас к логическим
парадоксам. Если это признать, теорию эволюции можно описывать как
трансформацию логически неразрешимой проблемы в проблему генезиса"
Первые четыре предложения "Эволюции" Лумана. На мой взгляд, ни одно из них никак не связано ни с предыдущим, ни со следующим. Упоминаются какие-то подразумеваемые парадоксы и некие логически неразрешимые проблемы, при этом, видимо, читатель должен догадываться, какие, на основании общих ассоциативных рядов с автором. В третьем и четвертом предложении упоминается какое-то "это". Одно это "это", или разные, и что скрывается за ними в непростой психике автора - загадка.
С гуманитарной точки зрения это хороший текст, и то, что мне он кажется бредом - дефект моего восприятия, да?
Это как иллюстрация трудностей межкультурного диалога...
Контекст
Слово экология сплошь и рядом является знаменем дураков, жуликов или сумасшедших, это точно. Для одних это наука о том, что нельзя сорить в лесу, для других мистическое знание о вселенском благолепии и благорастворении воздухов.
Но проблема в том, что часть ответственности за это несет сама экология, не сумевшая за все время своего существования четко определить свое предметное поле и методологический инструментарий. В ней слишком много описательности и слишком мало теории. По моему скромному гуманитарному мнению. За Хатчинсона спасибо, очень интересно. Как раз его подход куда-то ведет.
По поводу Ваших идей и способов их изложения Вы мне объясняете, что у меня непоправимо мозги съехали, оттого я нормальных людей перестал понимать ;). В мягком варианте -- профдеформация личности. Но честное слово, я не жулик и не сумасшедший, у меня другой угол зрения, но я смотрю на ТУ ЖЕ САМУЮ проблему.
Попробуйте все же предположить недостаточную степень собственной рефлексивности. В конце концов, суждение типа "такие-то все равно меня не поймут" означает сомнение в убедительности собственных доводов.
У Лумана, когда он говорит о взаимопроникновении, речь идет о взаимодействии и взаимовлиянии двух самореферентных систем разного типа, каждая из которых выступает для другой внешней средой. В данном случае, что биологические взаимодействия структурируют и ограничивают социальные отношения и наоборот. И все это является процессом со сложной динамикой.
Боюсь, Вы поторопились вот так, наскоком пытаться освоить Лумана. Я бы посоветовал начать с кратких изложений его принципов.
С точки зрения большинства гуманитариев этот текст столь же ужасен и непонятен, как и с Вашей. Но конкретно "Эволюция" это очередной том большого исследования, предполагается, что читатель уже овладел понятийным аппаратом и вошел в проблемное поле.
В обескураживших Вас словах Лумана речь идет вот о чем. Он кратко поминает исходную проблему всей своей теории, проблему сложности и преодоления сложности.
Никак не вспомню, чьи это слова, что эволюция это переход от невероятного состояния к еще менее вероятному. Шмальгаузена? Вот с констатации этого парадокса и начинает Луман.
Организм, экосистема, общество -- примеры систем, обладающих невероятной сложностью. Как потенциально бесконечное число возможных взаимодействий преобразуется в системный порядок? Как система преодолевает свою сложность и обретает возможность ею управлять? Таковы исходные точки размышлений Лумана.
Я наблюдаю, как последние несколько лет нарастает число упоминаний системной биологии. Сами биологи не слишком-то понимают, что это такое, но присутствует совершенно четкий запрос на создание объяснительной модели, позволяющей упорядочить огромный объем фактических данных, сформулировать принципы построения живых организмов в виде логичного метаописания. Та же самая проблема сложности (комплексности) и потребность в ее преодолении.