Ad nos, ad salutarem undam iterum venite miseri!

 

Вместо работы лезут в голову тревожные мысли... Рискну привлечь внимание к одному из самых важных для меня музыкальных текстов (наверное, если бы выбирал тройку самых важных, этот был бы для меня на втором месте, а этот — на третьем). Это сложная и достаточно тяжелая вещь. Тем не менее я предполагаю, что если вы пустите ее в себя — вы осознаете, насколько она глубока и величественна. Я — пустил; многие годы она крутится в моей голове, иногда — вообще не прерываясь; получается, что я и дышу, подстраиваясь в ритм к ней, и ритм мыслей подгоняю под нее. Я говорю о транскрипции Ф. Бузони Фантазии и фуги Ф. Листа на тему хорала неизвестного автора "Ad nos, ad salutarem undam" из оперы Дж. Мейербера "Пророк".

Начать надо с того, что в 1849 году (во время "весны народов") в Париже была поставлена опера Джакомо Мейербера "Пророк" ("Le prophète"), написанная по либретто Эжена Скриба (известного многим в качестве автора пьесы "Стакан воды"). Опера была посвящена восстанию анабаптистов (христианского течения, требовавшего повторного крещения в сознательном возрасте и то ли возврата к евангельским принципам, то ли жизни в коммунне), которое произошло после 1530 года в Мюнстере (немецком городе в земле Рейн-Вестфалия). Мейербер был известным немецким и французским композитором; интересно, что в свое время он брал уроки композиции у Антонио Сальери (к числу учеников оболганного Сальери относились также Бетховен, Шуберт и Лист). Определенное воздействие на историю европейской музыки (и на европейскую историю, как таковую) оказало то, что Мейербер был евреем. Дело в том, что в свое время Мейербер серьезно помог Рихарду Вагнеру (признававшемуся: «без Мейербера я был бы ничто»): Мейербер занял Вагнеру деньги и предложил работу. Вагнер не просто стал конкурентом Мейербера в оперной музыке; он не смог вынести необходимость быть благодарным. Когда Вагнер поднялся на ноги, одной из главных своих задач он сделал борьбу с "еврейством в музыке", выразителем которого он считал Мейербера. Европейские антисемиты, вплоть до Гитлера, использовали наработки Вагнера. Впрочем, для понимания фантазии и фуги, о которых я хочу рассказать, это история не очень важна, хотя и помогает "укоренить" ее создание в соответствующей эпохе.

В опере Мейербера отражена история Иоанна Лейденского, лидера мюнстерских анабаптистов. Захватив власть в Мюнстере, он установил там теократическую диктатуру. В 1535 году Мюнстерский архиепископ смог взять штурмом город, повесил всех 18 жен Иоанна Лейденского, а самого пророка подверг перед смертью нечеловеческим пыткам (обе стороны этого внутрихристианского конфликта демонстрировали специфичное понимание христианских добродетелей). Клетка, в которой было выставлено на позор изуродованное тело Иоанна, до сих пор висит в Мюнстере. Мейербер использовал в своей опере средневековый хорал неизвестного автора. Вот этот фрагмент (источник). Тут, на самом-то деле, важно только самое начало, первые 27 нот, которые укладываются в 41 секунду (потом эта тема повторяется):

Мюнстерские анабаптисты у Мейербера поют следующее:

Ad nos, ad salutarem
undam iterum venite miseri!
Ad nos, venite populi!

Пытаясь понять смысл, который вкладывали в этот текст Мейербер и Лист, я в свое время обратился за консультацией к пастору лютеранской церкви. Приведу выдержки из нашей переписки. На мою просьбу перевести приведенный выше текст он ответил:

пМВ: "Это – старинный церковный гимн, написанный на мотивы концовки Псалма 94, в русском Синодальном переводе – Псалом 93. Русский дословный перевод:

Для нас, для здоровой
Волны опять возврати Милосердие!
К нам, к народу!

Но перевод стихов католической традиции на русский – дело уж очень специфическое. Точнее не берусь".

 

DSh: "Странно. Вот, вроде бы, 93-й Псалом по синодальному переводу.

Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя!
Восстань, Судия земли, воздай возмездие гордым.
Доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут?
Они изрыгают дерзкие речи; величаются все делающие беззаконие;
попирают народ Твой, Господи, угнетают наследие Твое;
вдову и пришельца убивают, и сирот умерщвляют
и говорят: «не увидит Господь, и не узнает Бог Иаковлев».
Образумьтесь, бессмысленные люди! когда вы будете умны, невежды?
Насадивший ухо не услышит ли? и образовавший глаз не увидит ли?
Вразумляющий народы неужели не обличит, — Тот, Кто учит человека разумению?
Господь знает мысли человеческие, что они суетны.
Блажен человек, которого вразумляешь Ты, Господи, и наставляешь законом Твоим,
чтобы дать ему покой в бедственные дни, доколе нечестивому выроется яма!
Ибо не отринет Господь народа Своего и не оставит наследия Своего.
Ибо суд возвратится к правде, и за ним последуют все правые сердцем.
Кто восстанет за меня против злодеев? кто станет за меня против делающих беззаконие?
Если бы не Господь был мне помощником, вскоре вселилась бы душа моя в страну молчания.
Когда я говорил: «колеблется нога моя», — милость Твоя, Господи, поддерживала меня.
При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою.
Станет ли близ Тебя седалище губителей, умышляющих насилие вопреки закону?
Толпою устремляются они на душу праведника и осуждают кровь неповинную.
Но Господь — защита моя, и Бог мой — твердыня убежища моего,
и обратит на них беззаконие их, и злодейством их истребит их, истребит их Господь Бог наш.

Честно говоря, не вижу никакой смысловой переклички. Я думал, что ключевой смысл этого фрагмента - "вот и для нас пришло время испытаний", хотя соответствий этой мысли с буквальном переводом не видно. Я ошибался?"

 

пМВ: "Это именно на вот такой кусочек: 

Кто восстанет за меня против злодеев? кто станет за меня против делающих беззаконие?
Если бы не Господь был мне помощником, вскоре вселилась бы душа моя в страну молчания.
Когда я говорил: «колеблется нога моя», — милость Твоя, Господи, поддерживала меня.
При умножении скорбей моих в сердце моем, утешения Твои услаждают душу мою.

И именно — «по мотивам». Там между Псалмом  и гимном — Септуагинта, 15 веков традиции РКЦ, Вульгата, католическая литургическая традиция. Но смысл именно такой, какой Вы пишете!
Только смысл фрагмента — то, что во время испытаний возлагается надежда на милость Господа, miseri оно же и страдание, и сострадание, и милосердие, и Милосердие. Очень сложный семантический спектр!
То есть к  тому, что Вы пишете, добавляется еще и упование на Милосердие Господа!"

 

Итак, "вот и для нас пришло время испытаний", "упование на Милосердие Господа" и "очень сложный семантический спектр".

 

В 1849 году ставят оперу Мейербера. В 1850 году Вагнер пишет статью "Еврейство в музыке", а Ференц Лист — Фантазию и фугу для органа на тему хорала Мейербера (первое исполнение — 1852 год). Кстати, в 1870 году Вагнер станет зятем Листа, женившись на его дочери Козиме Лист, т.е  Козиме Вагнер...

Фантазия и фуга, о которых я рассказываю, вошла в цикл "Поэтические и религиозные гармонии". Этот цикл отражал движение Листа к католичеству, завершившееся его вступлением в орден иезуитов. Может быть, надо сказать, что орден иезуитов был создан в 1534 году, как раз во время тех событий, к которым обращались (весьма вольно) Скриб и Мейербер. Однако не нужно забывать, что иезуиты представляли иную сторону, сторону контрреформации, чем анабаптисты. Орден, в который вступил Лист, был создан именно для борьбы с новациями наподобие анабаптизма.

Так или иначе, Лист пишет величественное сочинение для органа, в котором тема хорала (те самые 27 нот!) проходит сложное развитие. Мне кажется, что основное содержание этого произведения — подчинение всех душевных движений жертвенной готовности принять свою судьбу.

Вот исполнение текста Листа, которое мне кажется близким к образцовому (источник). Это Stefano Molardi.

 

Чтобы оценить выстроенность и сложность музыкального текста, может быть полезно это исполнение (источник). Играет новозеландская органистка Gillian Weir.

 

Ну и, наконец, творчески интонированное исполнение (источник) известного американского музыканта Александера Фрея. Перед исполнением фантазии и фуги Листа звучит тема хорала Мейербера.

 

Орган не был любимым инструментом Листа, который и сам был пианистом-виртуозом, и как композитор главные свои произведения писал именно для рояля (и, в меньшей мере — для симфонического оркестра). Самому Листу принадлежит переложение фантазии и фуги "Ad nos" для двух фортепиано. Я нашел единственное исполнение этого произведения (вот тут); исполняют Monica Egri и Attila Pertis.

 

Качество записи оставляет желать лучшего. Но обратите внимание, как разливается после 3-минутной отметки движение в исполнении четырех рук на двух клавиатурах. Одному человеку это не сыграть... Видимо, Лист не смог вложить все, что считал правильным, в руки одного пианиста. Вариант для двух исполнителей кажется мне богатым по звучанию но каким-то... недостаточно эмоциональным. Совершенства этот текст достигает в версии великого интерпретатора Ферруччо Бузони. Считая от неизвестного автора исходного хорала, Бузони оказался четвертым в цепочке преобразовывавших его композиторов. Версия Бузони очень бережна по отношению к авторскому варианту Листа, передает всю красоту и мощь грандиозной фантазии и фуги, но при этом вкладывает их в руки одного пианиста, который может напрямую вложить в исполнение этого текста свое собственное понимание и эмоции, проходящие через психику одного исполнителя.

Я не нашел хороших исполнений фантазии и фуги Листа-Бузони на видео. Для меня привычным, впечатавшимся в голову после многочисленных прослушиваний и еще более многочисленных мысленных "прокручиваний" стало исполнение Евгения Могилевского, записанное в 1972 году. Вот оно:

Конечно, пытаться описывать, что разворачивается в этой музыке — задача безнадежная. Но все-таки я попытаюсь дать какие-то ориентиры, отражающие мое восприятие.. Это всего лишь мои проекции, и ничего, кроме них.

Начинается фантазия с видоизмененной темы хорала, в которой каждый следующий шаг требует усилия, преодоления некоего порога. Достаточно скоро (хронометраж 1.22) напор угасает, и следующая вариация начинает разворачиваться как задумчивое воспоминание, постепенно набирающее силы. Следующее возвращение темы (2.49) окажывается более грозным, мотивирующим, превращающимся в широкое движение. Еще один возврат (3.32) — энергичный подъем, соответствующий начальному настроению. С 4.33 — уже мощный, энергичный порыв, который (5.10, 5.25) приобретает структуру фуги. Однако собранная энергия уходит на расходящиеся в разные стороны движения. Состояние опять переходит (7.16) к размышлению и воспоминанию, а не действию. Дальше (с 9.20) — достаточно длительное интровертивное, философское размышление, в котором автор бережно пробует разные варианты преобразования темы. В новых вариациях появляется даже нежность (13.09), однако после этого движение ускоряется и приходит тревога, которая потом, кажется, растворяется. Появляются интонации задумчивых риторических вопросов (14.30) и каких-то ответов на них (14.48), которые со временем переходят в уверенность (17.06)... Найденная точка опоры, соответствующая теме хорала, повторяется все с большим нажимом, все более грозно — и приводит к тревожному выкрику (18.08), после которой накатывается новая волна готовности к действию.

18.34 — начало фуги. Уверенная тема двоится, троится и преобразуется в затягивающее движение. В фуге появляются интровертивные нотки, но они уходят, и она переходит в марш (18.54). К моменту 20.40 все силы уже собраны воедино, колебания ушли, и все складывается в единый волевой порыв. 21.44 — снова возврат главной темы, но уже в движении. 22.45.— это то состояние, в котором можно идти с вилами против пушек. 23.11 — диссонирующие выкрики, через которые прорывается главная тема, превратившаяся в победное движение. По-моему, где-то на уровне 22.08 приходит смерть, но это уже неважно. Главное (22.38) — торжество идеи. Заканчивается (26.03) чем-то в ритмике фанфар, звук которых несется в бесконечном пространстве. Все. Идея, сомнение, противоречивые чувства, готовность, самопожертвование, смерть, бессмертие...

Я не знаю лучшего выражения концентрации воли. Да, тут можно почувствовать некоторую манипулятивность. ОНИ (вожди, политики, пророки, лидеры, иерархи...) хотят, чтобы мы были готовы жертвовать собой во имя ИХ идей. Но тут очень важно понять, как это делается, и как выстраивается. По-моему, сделать это красивей, чем это сделали Лист и Бузони, невозможно.

А в конечном итоге все будет зависить от того, какие ответы каждый из нас даст себе на те вопросы, которые задаются во второй половине фантазии...